– А, ну-ка, положи обратно! Не нужны нам никакие сюрпризы!
И я вернулась к нему без кастрюли. Он посмотрел мне в глаза, которые хотелось прятать, ни о чем не спросил и, воодушевляя меня, сказал:
– Ничего! Там дадут!
Валерик ушел и пропал на час. Все недоумевали, задавали вопросы. Мне… И только я начала считать себя виноватой по причине того, что не смогла добыть ему кастрюлю, а он вдруг на это обиделся, как Валерик пришел.
Довольный, улыбающийся, он держал перед собой громадную кастрюлю.
Ах, вот ему какая была нужна! Ну да, такой у нас в жизни и не было…
А когда все учуяли, какой из-под крышки разносится аромат…я решила, что хорошо, что и не было!
В этой громадной, бездонной кастрюле оказался самый вкусный на свете шашлык! Действительно, сюрприз!
…После больницы Валерик спешно взялся за ремонт квартиры. Сам выложил кафель, настелил паркет, как-то изумительно оформил стены в комнатах, поставил железную дверь. Последнее показалось особой диковинкой.
Неделю он принимал гостей, показывал квартиру, что своими руками превратил в игрушку. В такой жить – не нарадуешься.
А потом неожиданно для всех засобирался в Армению. Мало кто тогда понял его порыв, а главное, как можно оставить такую квартиру…
Никто тогда не понимал, что можно, оказывается, делать не для себя, а для продажи.
Наступало время новых пониманий и осмыслений.
Следы Валерика и его семьи потерялись. Лишь много-много позднее пришла весточка, что Валерика больше нет, его убили в драке. В события он категорически отказался идти воевать. Кому-то такой поступок пришлого короля, должно быть, не понравился.
Давно пережитое. Теперь это история.
Черно-белая фотография. Приморский бульвар. Четверка дружных парней. И легкий теплоход, который каждого из них довез до острова Наргин.
Искорки
Остаётся загадкой, отчего неудачи так много значат. Боль меняет… Невыносимая череда событий однажды заканчивается. Пугающие наблюдения перестают волновать. Предощущения, метания, беспокойство отступают на шаг назад. Дочитанная книга захлопывается. Но даже отправленная на полку памяти, она, увы, не забудется никогда.
… … …
Академия Наук. Старое, монументальное здание. Учиться здесь, редкая удача и честь. Но как всё это мало значит, когда за распахнутым окном бушует весна. Пахнет акацией, сиренью, клейкими листочками тополей… А внизу, на скамейке, сидит он. И как же возможно усидеть тогда ей?!
– Там к Вам пришли… – стесняясь, не глядя в глаза, произносит учитель, которому учить её завтра. От него сильно пахнет куревом.
Смущение… Они отводят взгляд, и оба знают, что теперь она точно сбежит.
Стыдно, очень стыдно, но она говорит…
– Если позвонят с работы, Вы скажете, что я здесь? Была… Я ненадолго вниз.
– Скажу. Скажу… – Заверяет, прекрасно понимая, что сегодня она больше не придет.
На скамейке двое.
– Я не могу долго. Мне надо вернуться…
Кокетство. Возвращаться ей не хочется ни за что! Но она ждет, чтобы именно он нашел ту уважительную причину, что продлит хоть на минуточку этот сладостный миг. Миг, когда они вместе…
Он долго, очень долго выуживает что-то из широкого кармана куртки. Она смотрит во все глаза… Сверток, любовно завернутый. Такой и разворачивать жаль. Какое-то время они им любуются.
– Ну что, посмотрим что там?
– Угу…
Неторопливо отгибает уголки и дает вдохнуть. И сразу же слюнка… Огромные бутерброды хорошего хлеба с толстыми брусками сливочного масла и густо положенной черной икрой.
– Мне показалось, ты умираешь с голода…
– Нет-нет, спасибо…я не смогу…
– Так, хватит мне тут изображать из себя. Ешь. У меня на глазах ешь.