Женщины свернули и юркнули за красные отрезы ткани, что отгораживали коридор от уличной суеты.

Пройдя еще несколько проходных коридоров, подошли к большой круглой зале, где восседали четыре человека. Та и Тамара остались у входа, а Хула гордо прошествовала к свободному возвышению и села.

Лица сидящих старейшин суровые. Даже сама Хула переменилась.

Теперь Тамара видела жесткую, властную, расчетливую женщину, на лице которой перестали отражаться эмоции. Тома уже догадалась: сейчас состоится совет, на котором старейшины будут решать ее судьбу. Запаниковала и стала покрываться липким потом.

Когда Хула заговорила, Томка услышала в ее голосе недовольство и угрозу, испугалась не на шутку. Та, желая приободрить, похлопала Тому по плечу.

Через несколько минут, подталкивая в спину, помощница старейшины вывела Тому в центр зала.

Стоя на ватных ногах, Тамара с трудом сохраняла выдержку и спокойствие на лице.

Старейшины восседали с напряженными лицами, пристально вглядывались в нее и, судя по поджатым губам некоторых, насмешливому взгляду толстяка, она им не нравилась. Хула же сидела с каменным лицом. И лишь тот, что моложе, улыбался.

Неожиданно толстяк что-то пробубнил басом, и мужчины рассмеялись, кроме того, который не переставал сверлить ее глазами. По его лицу читалось, что он готов вместо мутанта, съесть ее живьем. Потом, махнув рукой, Хула позволила удалиться.

Оказавшись в коридоре, Тома прислонилась к стене и закрыла глаза.

Та говорила что-то утешительное, но она все равно ничего не понимала.

4. Глава 4

Хула задумала привести Тамаа на совет Равных не просто так. Исполняя обязанности старейшины дольше, чем кто-либо другой из пятерых, она умела действовать продуманно, взвешенно, не поддаваясь влиянию эмоций. И сейчас как раз время проявить характер, представить ту, что может дать надежду и объединить Равных.

Совет пяти старейшин управляет Туазом, совместно принимая решения, но в тот раз все с ума посходили. Она бессильна и не может воззвать к разуму других Равных из-за их жажды богатства и роскоши. Да, Сант поддержал её, Хулу, но их всего двое против трёх.

И вот как итог, глупость и жадность троих грозит оставить город без защиты Ордена.

Когда трое Равных давали согласие на отправку каравана по контрабандным тропам, они наделись на удачу. Только не рассчитали, что неучтённые товары из тайного каравана без защиты Ордена – лёгкая пожива для разбойников. Караван, конечно, разграбили, а пожаловаться на грабёж пустынников невозможно, ведь преступив закон, старейшины лишились покровительства закона.

Часть каравана чудом уцелела, но вернулась с раненным Тапусом, которого бросили пустынники. Теперь зверь, свидетель вероломности, живёт в общине, требует непомерных трат. И как ни посмотри, оправдаться перед орденом не выйдет.

«За погибших, за нарушение законов Брат спросит строго", – размышляла хмурая Хула, бредя на совет. Тревога её охватила сильнее, когда она узнала от жрицы, что Брат намерен посетить Туаз раньше, чем через четверть!

И нет бы покаяться перед его приездом, обрести мир, как-то уладить вражду – вместо этого между Равными возникла непримиримая неприязнь, с каждым днём набиравшая силу и усугублявшая и без того шаткое положение. И причину её Хула не могла понять.

«Не выйдет у глупцов избежать возмездия», – она в этом была уверена.

«Совершая постыдное, помни, оно скоро станет явным», – так говорила её мать, и Хула всегда совершала поступки, следуя этому принципу. Она не гналась за роскошью, не боролась за право быть лучшей, потому что с детства поняла, ничего постыдного не утаить. Единственное, на что Орден закроет глаза и отложит возмездие, так это за проступки, совершённые во благо города, жителей, Ордена и Отца. Но рано или поздно накопленные грехи обретут невыносимую тяжесть, и время расплаты придёт. Вспомнив о Тхайе, бредущей следом, Хула покачала головой.