Хьюберт уже протянул руку к шлему, а мне нужно было всю эту конструкцию перед выходом полирнуть — как Бронко сейчас полировал Уркхарта, но мои слова заставили его опустить руку и уставиться на меня. Самое интересное, что и Уркхарт с Бронко ко мне повернулись.

— Гульфика-то нет, — а на меня вытаращились, как на сумасшедшую. Черт. Что я ляпнула? Может, у них там все железное, школа металлических причиндалов. — Мастер, а… э… А сюда что, никакой защиты? 

Я неосмотрительно ткнула пальцем в прикрытый тряпочками пах и осознала, что нужно было внимательнее смотреть на образец. Пах Уркхарта тоже был абсолютно беззащитен. Но объяснить-то надо, вон как все пялятся.

— Я же видела… такое… — Ага, где я видела? В интернете? Или когда рядом с фермой косплейщики тусовались? Только это не те, которые носок подкладывали. Был у кого-то этот гульфик не просто металлический, а прямо с вензелями и драконами. Ну чтобы всем было понятно, какое роскошество там скрывается под защитой. — А может, не знаю, какой-то крышечкой прикрыть или там кольчужку хотя бы… А? Нет?

А какой век хотя бы те косплейщики изображали? Или все равно? Мир-то тут другой! 

Я ждала разной реакции, но не такой, что ко мне звенящими руками потянулись. Угрожающе так. То ли обнять, то ли задушить. Караул, вообще не буду при нем рта раскрывать, эмоции у Хьюберта так и прут впереди паровоза. Вот лучше бы я еще раз кинула в него сапоги, честное слово.

— Ты! — только и сказал Хьюберт, угрожающе пошевелив пальцами.

— Угу, спокойствие, только спокойствие, — покорно кивнула я. Ну прости, бес попутал. Забудем и продолжим делать из тебя Железного Дровосека? Иди я тебе на купол крышку нацеплю.

— Ты! — повторил Хьюберт теперь уже с каким-то восторгом. Господи, я ему что, сапогом попала в голову или балка постаралась? Но он повернулся к приятелю, а тот только руками развел и зазвенел. — Это мое изобретение!

Что? Это он о чем?

— Ты! — Хьюберт опять повернулся ко мне. — Чертить-то умеешь? Вон уголь, пергамент.

Я откуда знаю, умею или нет? Но на всякий случай кивнула и быстро начеркала макет.

— Иди к кузнецу, и чтоб не мешкали! — приказал Хьюберт, когда примерный набросок был готов. Да, художник из меня… почти как Остап Бендер. 

— А деньги? — спросила я, потому что помнила, как вчера он лишился кошелька. Сомневалась я, что здесь кредитование в ходу, чем-то нужно и расплатиться. Это если я еще облеку в слова то, что на пергаменте изобразила: палка, палка и треугольник посередине. Углем неудобно просто, как ни крути.

Уркхарт своего не упустил. Видимо, он тоже был в курсе, что мастера моего слегка общипали.

— Половина моя, — тотчас заявил он. — От продажи.

Ничего себе — рыцари, ошалело подумала я. Да тут любой купец спасует от такого напора! Я даже переварить это все не успела, а они уже обмозговали, что куда и кто кому сколько должен.

— Четверть, — снизил цену Хьюберт. И этот туда же, а с виду — лопух лопухом.

— Треть.

— Треть с четвертью, — не сдавался Хьюберт.

— По рукам, — и Уркхарт дал знак Бронко, а тот тотчас выдал мне несколько монет. Я машинально взяла, гипнотизируя нижнюю часть Хьюберта. Чертеж чертежом, но запомнить бы размер? Или замерить? Но не руками же! А, ладно, сойдет и на глазок. И будем надеяться на честность местных кузнецов, хотя мне-то какое до их патентного права дело?

Не дожидаясь, пока очередь дойдет до сапог, я пулей выскочила из шатра и кинулась к кузнецам. В голове я держала проведенные на глаз замеры, в руках изображение того, что надо, а дальше — ну, прикручу как-нибудь. Все равно на лошади ему это… Гульфик, кажется, да? Ни к чему, короче. А для парадного выхода, чтобы покрасоваться, самое то. Монеты уже звякали в кармане и грели душу.