И могу это со всей уверенностью хоть двести раз повторить.

Как в первом классе увидел милую маленькую скромняшку с двумя большущими белыми бантами, которую посадили со мной рядом за второй партой по центральному ряду, так уже других не замечал.

Юлька-Юлька, солнце моё ненаглядное. Уверен, семь лет назад она даже не понимала, как меня глючит по ней, как срывает крышу, и сердце тарабанит в груди на пределе. Всё время только отшучивалась да отнекивалась, сколько бы на свидания не звал или просто приглашал погулять по городу. Нет, домоседка жуткая.

И ведь знал же, что она такая. Скромная. Правильная. Умница. Красавица. Отличница. Тихоня. И книголюбка, каких свет не видывал.

Знал. Но тогда, как переклинило.

Либо будет со мной, либо… Нет, других вариантов не рассматривал.

И ведь уломал. Уломал же… Уговорил на встречу. Добился своего.

И Она согласилась пойти в клуб. Не с подругами. Со мной, как пара. Только вдвоем. Впервые. Обещала ждать и собираться на свидание.

И, мляяя, я тупо налажал…

Перепутал адрес, когда пришел к ней в дом. Ошибся подъездом. Зашел в третий, только считал не с той стороны. И минут двадцать под закрытой дверью проторчал. Ведь не открыл никто. И телефон, зараза, разрядился, как на зло...

Идиотская ситуация!

Глупее придумать нельзя. Но именно она в итоге определила всю нашу дальнейшую жизнь.

Грустно, обидно, досадно?

Ответить честно?

До слёз. Без шуток, хоть мужики и не плачут.

Но именно тогда Красивая показала свой характер впервые. Упёрлась рогом: «Не судьба, Дим, раз ты даже найти меня не смог».

И с одной стороны я её понимаю. Она действительно собралась, оделась и ждала меня до полуночи, как обещала. Но зазря… А после не вытерпела. Одна пришла в клуб. Где был разобиженный я, думавший, что она меня «киданула», не открыв дверь, а рядом Светка, которая тогда за мной носилась, как очумелая, буквально преследуя.

Я тот её взгляд до сих пор помню. Как у обманутого и разочарованного ребенка, потерявшего всякую надежду. Как у девушки, застукавшей любимого в постели с другой…

Минуты три… пять…

И всё… Обрыв. Пустота в глазах.

А в груди ощущение такое, будто фотографию, где я с ней вдвоем стою, разрезали на пополам, отделив нас друг от друга навсегда. И теперь, как не старайся склеить, а шов никуда уже не исчезнет.

Может, и бред. Но, тогда как пыльным мешком пришибло.

И нет, мы не ругались. Просто каждый, вроде как с ухмылкой, рассказал свою версию, а потом…

Потом Красивая выдала свою дурацкую фразу, что не судьба…

А я признался ей в любви…

Только поздновато вышло.

Не поверила, испугалась ли, не знаю.

Юлька тогда в последний раз мне в глаза взглянула, улыбнулась как-то грустно, покачала головой, и буквально растворилась.

Я же за ней помчался, догнать хотел. Еще раз поговорить.

Но, чёрт!

Явно неудачно. Эту стену даже тараном оказалось не пробить.

Еле сдержался, поскольку в объятиях от переполнявших эмоций задушить был готов. Реально на этой мелочи клинило по жёсткому.

И ведь мелочь, как есть. Не преуменьшаю. Дай Бог, метр шестьдесят, если есть. Только с моими 187 сантиметрами это так охренительно прекрасно всегда ощущалось… да и ощущается до сих пор.

Вон как руки до сих пор дрожат… потому и сжимаю кулаки, пряча их в карманах.

Самому же до судорог хочется плюнуть на всё, схватить эту маленькую гордую женщину и утащить в свою берлогу. Не слушая больше никого и никогда. Чтобы доказать и ей, и всем окружающим, что ни хрена это неправильно – быть далеко друг от друга, когда любишь.

Зря Красивая думает, что боль в глазах спрятать смогла, когда Машка нарисовалась.