Шумно выдохнув и взлохматив волосы пятерней, я постоял еще минуты три, дабы успокоиться, и только потом направился за друзьями.

Парни уже успели далеко уйти, поэтому я шагал в гордом одиночестве, не считая вздохов адепток и их заискивающих улыбок.

Сердце было не на месте. Я понимал, что это только начало и парни еще ни раз сцепятся из-за выскочки, и меня это вообще не устраивало. Я не желал видеть, как они грызутся. Как спорят и разрушают доверие, которое мы выстраивали друг между другом на протяжении двух десятков лет.

«Нужно что-то делать! Не могу же я спокойно сидеть и смотреть, как разваливается наша дружба! Женщины – проклятие любого из миров! Вы приносите беды и размолвки! Из-за вас обрываются жизни и меняются судьбы! Вы одно сплошное несчастье!»

Понимал, что мои мысли возникли на эмоциях, но ничего с собой поделать не мог.

Двигаясь по коридору и направляясь к столовой, я попал, как говорится, в нужное время и в нужное место. Адепты, не замечая моего присутствия, в красках описывали вчерашнее появление Демерона и Неймана на вечеринке, высказывая свои догадки по поводу их симпатии к Кристел, что меня разозлило еще сильнее. Едва сдержался, а так хотелось щелкнуть кнутом в самом центре шушукающейся компашки и оглушить их взрывом, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнилось. Но я смог перебороть столь кровожадное желание, с грацией хищника приближаясь к ним.

Моя речь была содержательной и довольно-таки убедительной, ведь парни и девушки сразу поняли, что шутить я не намерен. И нет, я это сделал не потому что решил заступиться за выскочку, нужна она была мне сто лет, поступил так из-за друзей. Никто не имеет права обсуждать их поведение и уж тем более нести чушь, что они влюбились в какую-то там первокурсницу.

Проследив озлобленным взглядом за бегством адептов, только собирался идти дальше, как заметил Кристел.

Плохо… Плохо, что всего за утро уже в который раз испытывал желание впечатать кулак в стену.

Собирался сказать ей многое, ведь был уверен, что она специально стояла и все слушала. Бесстыжая! Да только я решил поступить иначе – притронуться к ее гордости и самолюбию.

Уже успел немного узнать эту девушку и понимал, что сказанное мной обязательно заденет целительницу. И оказался прав. Нужно было видеть ее лицо, когда я закончил говорить, покидая измазанную в словесной грязи первокурсницу. Она обиделась и рассердилась, ведь в корне была не согласна со сказанным, но мне, конечно же, было плевать.

Шагал к дверям столовой, испепеляя взглядом каждого, кто попадался мне на пути. Я был не в настроении, и мельтешащие под ногами учащиеся это понимали, пытаясь как можно скорее ретироваться.

«Я не дам тебе разрушить дружбу между Демероном и Нейманом! Стану твоей тенью! Буду капать тебе на нервы и знатно испорчу жизнь! Пусть ты и мало в чем виновата, но одно твое присутствие здесь уже делает тебя виновной во всем, что происходит между моими друзьями! Так что лучше держись от них подальше, выскочка!»

30. 29. Он сам виноват

Кристел

Каждый шаг давался с огромным трудом, ведь я старалась выглядеть непринужденно и не выдать своих эмоций, сносящих с ног. Мне было чертовски обидно слышать то, что сказал этот полоумный.

«Додумался же обвинить меня в том, что я его друзьям проходу не даю!» – негодовала я, ступая в столовую и направляясь к раздаче.

Кивнула женщинам в белых фартуках, дожидаясь, пока одна из них отдаст мне большую миску со свежим сырым мясом.

Не обращая ни на кого внимания, прошла к самому дальнему столу, делая вид, что вокруг меня никого нет.