– Тут везде паутина, – прошептала она, отводя рукой в сторону тонкую серебристую сеть. – И, кажется, паук…

Я замер, но не от страха, а от такой неожиданной близости. Что-то между нами происходило. Что-то необычное…

– Мр-мяу! Вы закончили? Идем! – возмущался Коготок, но мы его не слушали.

Я не отрываясь смотрел в изумрудные глаза Агаты и ничего не мог с собой поделать. В горле пересохло.

– Агата, я… – сорвалось с моих губ.

– Артур, паук сейчас залезет тебе в ухо! – изменилась она в лице, и я отчаянно замахал руками, пытаясь стряхнуть насекомое.

– Где? Где он?!

Снимок я уронил, но сейчас мне было не до него.

– Уже все, – успокоила меня Агата. – Ты его смахнул.

– Ты уверена? – спросил я, но она не ответила.

Ее внимание было приковано к лежавшему на полу снимку Она наклонилась, чтобы поднять его. Коготок зашипел, но она взмахнула рукой, призывая к молчанию.

– Это еще что такое? – сказала она, протягивая мне снимок.

На бледно-тусклой картинке была запечатлена Агата. Она широко улыбалась… а за ее спиной на фоне распахнутого окна отчетливо проступала фигура со страшным землистым лицом. Какая-то Старуха жутко скалила желтые гнилые зубы. Изорванное платье лохмотьями висело на ее костлявом теле. Но страшнее всего было то, что она тянула к нам руки с длинными острыми когтями… Ее волосы развевались белым облаком, будто она застыла в прыжке.

– Ее вы тоже на вечеринку позвали, мр-мяу? – испуганно спросил Коготок, и мы с Агатой, не сговариваясь, обернулись.

Как и на снимке, на фоне окна застыла старуха. Ее жуткий взгляд был прикован к нам с Агатой.

Несколько мгновений ничего не происходило. Мы застыли на месте, не в силах даже сделать шаг. Белая дама принюхивалась, будто почуяла знакомый запах. А затем блаженно улыбнулась и медленно проговорила:

– Выпустили… свобода…

Слова вспороли воздух, Агата вскрикнула, схватила меня за руку… В любой другой ситуации я бы начал умирать от смущения, но сейчас на это не было времени.

– Я знаю, кто вы, – тихо проговорила Агата. – Банши, верно? Вестница смерти?

– Умная девчонка! – усмехнулась Банши и с глухим стуком спрыгнула с подоконника. Она оскалилась, переводя взгляд с Агаты на меня и обратно. – Хорошая девчонка. Мертвая девчонка…

Заслонив собой Агату, я изо всех сил оттолкнул старуху и выкрикнул:

– Не прикасайся к ней! Моя мать Верховная ведьма! От тебя пустого места не останется, если ты нас тронешь.

Ведьма замерла, с удивлением слушая меня, потом неестественно выгнулась, так что кости захрустели, и расхохоталась.

– Бегите, глупцы! – прохрипел Коготок.

– Это я от вас ничего не оставлю! – хохотала безумная старуха. – Верховная ведьма поплатится за то, что заключила меня во тьму на столько долгих лет!

Ее глаза налились кровью.

Мы с Агатой попытались отступить к двери, но Банши вдруг бросилась на нас. Я закрыл лицо руками, но старуха не успела до меня добраться. Коготок вцепился ей в лицо и с утробным воем начал драть когтями.

– Мерзкая тварь! Гадкое отродье! – взвыла Банши. – Убирайся!

В конце концов ей удалось схватить Коготка за шкирку и отшвырнуть в сторону. Взъерошенный кот приземлился на все четыре лапы, мяукнул, и вновь приготовился к прыжку.

– Агата, беги! – крикнул я, но дверь на чердак с грохотом захлопнулась.

– Не уйдешь!.. – Банши стала еще страшнее, ее кожа покрылась смертельной бледностью, черты лица будто стали резче и вытянулись.

– Он идет за тобой, Артур… – медленно проговорила она. – И в эту ночь тебе не скрыться!

– Кто идет? От кого не скрыться?

Банши вновь захохотала и, запрокинув голову, вдруг замерла. А затем издала такой оглушительный визг, что мне пришлось зажать уши руками. Я упал на колени и согнулся пополам.