– А ты думаешь, он хочет посвататься? – спросила мама.

– Конечно. Просто он не знает, как это сделать, – решительно заявила Мона.

– Да нет, ты ошибаешься, – сказал папа.

Вскоре вернулся Хенрик.

– Ну что, посватался? – спросила Мона.

– Нет, опять духу не хватило, – сказал Хенрик. – Но я хоть сказал ей, что мне прибавили зарплату, ну и в таком духе.

– Это уже начало, – улыбнулась мама.

В этот вечер дети долго разговаривали, лёжа в постелях.

– Нужно как-то помочь Хенрику, – сказала Мона.

– Конечно, а что можно сделать? – спросил Мадс.

– Я не знаю, что значит свататься, поэтому я ничего не могу придумать, – тяжело вздохнула Милли.

– Я тоже, – сказала Мина.

– Смотрите, – начал объяснять им Мадс. – Вот, например, Мона – это Нижняя Хюльда, а я – Хенрик. В руке у меня букет цветов.

– Нет у тебя никакого букета, у тебя пустая рука, – сказала Милли.

– Да как ты не понимаешь, что это понарошку, – объяснила ей Мона.

– Ну вот, я вхожу и говорю: «Дорогая Хюльда, не хочешь ли ты выйти за меня замуж?» – сказал Мадс.

– А я отвечаю: «Да» – и, значит, всё в порядке, – закончила Мона.

– И больше ничего? – удивилась Милли. – Тогда я не понимаю, почему Хенрик не может сам спросить Хюльду.

– Он не решается, потому что боится, а вдруг она скажет: «Нет», – объяснила ей Мона. – Мы должны разузнать, что думает Хюльда, правда, Мадс?

– Я придумал! Завтра утром мы с тобой пойдём к ней на разведку, – заявил Мадс.

На другой день Мона и Мадс постучались в дверь к Нижней Хюльде.

– Войдите! – ответила Хюльда. – Вот это гости, вот молодцы, что зашли ко мне. Ведь я говорила, что вы можете приходить ко мне когда угодно, но вы почти никогда не приходите.

– Мы ещё не привыкли, – сказал Мадс.

– Сейчас посмотрим, кажется, у меня осталось немного печенья. Я думаю, что от сока вы тоже не откажетесь.

Мона и Мадс чинно уселись на стулья и молча ждали, пока Хюльда принесёт им из кухни сок и печенье.

– Тебе не скучно жить совсем одной? – спросил Мадс. – Ты всегда жила одна?

– О нет, я жила вместе со своей мамой до самой её смерти, она умерла три года тому назад. Но ты прав: одной жить и грустно, и скучно, поэтому так приятно, когда приходят гости.

– Но ведь Хенрик часто к тебе приходит, – заметила Мона.

Хюльда слегка покраснела:

– Да, летом, когда вы уезжали, он приходил ко мне почти каждый день. Он днём мастерил вам кровати, а у меня обедал. И мне это очень нравилось. Но в последнее время он стал таким странным. Посидит, посидит минутку, вдруг заторопится и убежит.

– Во всяком случае, ты ему очень нравишься, – сказала Мона. – Может, он просто боится, что не нравится тебе?

– Тогда он ошибается, – сказала Хюльда и тут же спохватилась: – Что же это я вам говорю! Ведь вам всё это, наверное, скучно…

– Ну что ты! – сказала довольная Мона. – Нам как раз очень интересно.

Теперь она узнала всё, что её интересовало, и могла спокойно приняться за дело.

В этот вечер папа, мама и остальные дети никак не могли понять, что делают Мона и Мадс. Мадс что-то записывал, а Мона спрашивала всех по порядку.

– Придумай скорей предложение из трёх слов, чтобы все слова начинались на «И», – сказала Мона папе.

– «Ингрид испугалась иголки», – придумал папа.

– А теперь на «Д».

– «Дети долго дрались», – улыбнувшись, предложила мама.

– Хорошо. Ты запишешь это, Мадс?

– Да. Теперь снова нужно на «И».

– «Идиот испортил игрушку», – быстро выпалила Марта.

– Очень хорошо, правда, Мадс?

– Ага. Теперь на «З».

– «Зяблики зимой зябнут», – сказал папа.

Так они спрашивали ещё долго, и никто не понимал, в чём дело.

В дверь постучали, и вошёл Хенрик. Он мыл внизу грузовик и теперь пришёл с ведёрком и тряпкой.