Время прошло очень быстро, вдруг папа приставил руки ко рту и загудел, как настоящий пароход.

– На горизонте земля! – закричал он.

– А куда мы приплыли? – спросила Мона.

– Домой, в Норвегию, – ответил папа. – Вот пристань. Тебе здесь выходить, Сигурд.

Гладильная доска вновь была положена одним концом на порог. Сигурд осторожно прошёл по ней, спустился по лестнице и вышел на улицу. Там он обернулся и посмотрел на окно, где стояли папа, мама и все восемь детей и махали ему белыми носовыми платками, как будто они и правда находились на борту настоящего парохода, готового отойти от пристани.

Не сразу удалось им привести дом в порядок после детского праздника. Но наконец всё было убрано, простыни вернулись на свои места, и дети могли лечь спать.

На другой день Сигурд на школьном дворе рассказывал всем товарищам о весёлом празднике. Противный мальчишка, который старался обидеть Мадса, когда они были в гостях у Сигурда, сразу же вмешался и сказал:

– Какое там у вас может быть веселье, если у вас и повернуться-то негде!

– Уж поверь мне, что было очень весело, – возразил ему Сигурд. – Это был самый весёлый праздник, на каком мне приходилось бывать.

А Мадс стоял и радовался: всё-таки здорово, что и у них дома был детский праздник!

Как-то вечером папа, мама и восемь детей ужинали на кухне.

Вдруг в дверь постучали.

– Войдите! – крикнул папа.

Как раз перед этим он откусил большой кусок хлеба, поэтому трудно было разобрать, что он сказал, но дети хором закричали:

– Войдите!

И каждому стало ясно, что теперь гостю остаётся только переступить порог.

В кухню тяжёлой походкой вошёл Хенрик.

– Ах, это ты, Хенрик! – удивился папа. – Разве ты ещё не ушёл домой? Как зовут твою хозяйку, у которой ты теперь живёшь?

– Тётушка Олеа, но она сейчас, наверное, в своём швейном клубе или где-нибудь ещё, дома всё равно никого нет.

– Значит, ты ещё ничего не ел? – спросила мама.

– Это не беда, – ответил Хенрик, – у меня нет аппетита.

– Хорошо, что ты зашёл, – заметил папа. – Мне сегодня как раз хотелось с тобой поговорить. Садись поешь, легче будет разговаривать.

Хенрик сел с испуганным видом, ведь он не знал, о чём папа хочет с ним говорить. Наверняка какая-нибудь неприятность. Может быть, папе больше не нужен помощник?

Но папа хотел поговорить с Хенриком совсем о другом.

– Мне кажется, – начал папа, – что мы с тобой очень хорошо сработались. Да и дел у нас с тобой много. И мне бы очень хотелось знать точно, не собираешься ли ты уходить от меня. Конечно, теперь я буду платить тебе больше, и мне бы очень хотелось знать твёрдо, что ты никуда от меня не уйдёшь.

Хенрик не мог вымолвить ни слова. Ведь ни о чём другом он и не мечтал. Больше всего на свете ему хотелось работать на грузовике вместе с папой.

– Может, тебе надо сперва подумать об этом? – спросил папа.

– Да нет же, – вмешалась Мона. – Он онемел от радости, как ты не понимаешь!

– Конечно, я очень рад, – сказал Хенрик, и улыбка расплылась у него по физиономии. – Я и правда онемел от радости! Ведь ты не шутишь?

– Какие тут шутки! – Папа даже удивился. – А когда я буду уезжать, ты будешь работать на грузовике один.

– Простите, я должен уйти на минутку, – сказал вдруг Хенрик, – но я сейчас же вернусь.

– Не понимаю, куда это он убежал? – сказал папа. – Всё-таки в последнее время он какой-то странный.

– Неужели ты не понимаешь, куда он пошёл? – спросила Мона. Она не переставала удивляться тому, как мало понимают взрослые. – Он пошёл к Нижней Хюльде, чтобы рассказать ей об этом. Может, он теперь даже осмелеет и посватается к ней.