Воображая себя секс–символами, красиво вошли в воду. По очереди. Саша. Вадим.
Азанов последний, только он сначала крутанулся на сто восемьдесят градусов, подмигнул нам, широко улыбнулся и, раскинув руки в стороны, упал в воду спиной, подняв фонтан брызг.
4. Юля
– Потрясающие красавчики, – согласилась с Ксюхой Наташа. Она залипла на Ольшевском.
– Мужики как мужики, – фыркнув, отворачиваюсь от бассейна. – Выпендрёжник, – бурчу себе под нос.
Девочки переглядываются. Звание чокнутой можно считать оправданным.
Пьем сок из высоких стаканов с трубочками. Пялимся на мужчин, что болтают о чем–то, стоя по пояс в воде. Девочки любуются открыто, я украдкой подглядываю за Азановым.
Вот он поднимает руку, запускает пальцы в мокрые волосы, прочесывает их назад.
Уф, как жарко! Обмахиваю лицо ладошкой.
Даже в таком простом жесте мышцы играют, по выпуклостям словно жемчужины стекают капли воды.
Красив мерзавец. Идеален. Сексуален.
Одно радует – мой ребенок будет с хорошей наследственностью.
Так, не надо на него пялиться, разглядывать, влюбляться. Если бы он хотел отношений – проявил бы внимание. А я тут – просто потому, что подружка невесты его друга. И он обязан меня терпеть, как и я его. Только из–за этого не горю желанием сообщать ему о своем положении.
У него вон – без меня женщин полно. Не беременных!
На столе лежит его телефон. Неосмотрительно (или специально?) оставил экраном вверх. И я, пока мы сидим с девочками, периодически скашиваю глаза на всплывающие окна. Светик, Котенок, Женечка N 2, Карина.
Пишут, пишут, пишут.
«Котик, а ты сегодня приедешь?»
«Я соскучилась»
«Женёк, позвони, я скучаю»
«А на мне сейчас ничего нет…»
И все в таком духе. И по второму кругу. Вот настырные!
Тьфу!
Они хоть знают о существовании друг друга?
Злюсь на себя. Угораздило же связаться с жиголо. Повелась на смазливое личико, харизму, обаяние, теперь вот, расхлебываю в одно лицо.
– Юль, а давай тебе Евгения сосватаем? – предложила вдруг Наташа.
Что за шутки? Придумала тоже. Заняться нечем?
– Пф–ф, этого бабника? – фыркаю для приличия, скосив глаза на будущую Ксюхину золовку. Она серьезно, что ли?
– Влюби его в себя, он на других смотреть не будет.
Не шутит. И это бесит.
– Горбатого могила исправит. И вообще, девочки, хватит о нем уже, – с раздражением отрезаю.
– Зря теряешься, Юля, – продолжает Наташа. – А то сделали бы не двойную свадьбу, а тройную. Смотри, еще есть время подкорректировать.
– Нет уж спасибо. Это вам нормальные мужики достались, а мне бабники не нужны, – ставлю точку в этом нелепом разговоре.
Надо было все–таки остаться дома. Меня эти эмоциональные качели выводят из себя. Порчу настроение себе, еще чуть–чуть – могу испортить другим, а это будет как минимум некрасиво. Ксюху я люблю и рада ее счастью. Она заслужила.
Наташа тянется к соленому огурцу.
– Господи, как вкусно, – жмурится от удовольствия, громко и с аппетитом хрумкая.
И я хочу!
– Очень вкусный посол. Надо рецептик взять, – беру огурчик тоже.
М–м, глаза сами закатываются от удовольствия. А тебе, малыш, нравится? Судя по ощущениям в желудке – нравится.
Ксюшка начала что–то подозревать, пытливо вглядывается мне в лицо. Делаю вид, что не замечаю.
– Вы так аппетитно едите, что мои тоже захотели, – она берет сразу два огурца.
– Ешь, ешь, тебе все в двойном размере надо, – хихикает Наташа и поднимается. – Пойду припудрю носик.
Провожаю ее оценивающим взглядом будущей мамочки. Ксюша говорила, что Наташа тоже беременна и срок ее больше, чем у Ковалевой. Возможно, у нас с ее будущей золовкой он даже одинаковый. Визуально еще не заметно.