– Приболел, – соврала Катя. – Вы же видите, какая жара. Он любит холодную погоду.

– И какой-то короткий, – продолжала Вильетта, разглядывая песцовый хвост.

– Я его подстригла.

Вильетта удивленно подняла брови. Катю несло дальше:

– Ну, как волосы стригут. Если хвост не стричь, то он вырастет о-о-о-очень длинный, да и концы секутся.

– Отвал башки, – сказала Вильетта, – я и не знала, что их надо стричь. Да, после стрижки наш Хвостик стал как варик фасона «Морозный закат», ну те, от розовенького пальто. Рил ток. Ведь правда?

– Угу, – Катя кивнула, сгорая внутри от стыда, и полезла в свой рюкзак, притворившись, что ей там что-то срочно надо найти.

– Не двигается сегодня? – опять спросила Вильетта.

– Он теряет подвижность, когда мокрый.

– Ноу проблем. Давайте его высушим феном.

– Не, фен он терпеть не может. Это только усилит мигрени.

«Боже, что я несу?» – подумала Катя.

– У хвостов тоже бывают мигрени? Полный зашквар.

– Ну-у-у… не мигрени, конечно. Это я неудачно выразилась. Помните, как в «Трое из Простоквашино»: «То лапы ломит, то хвост отваливается», – Катя пришла в ужас, но нашла в себе силы продолжить: – Вот его как раз ломит при магнитных бурях.

– Точно. У меня тоже с утра вайб не очень. Сегодня ведь день активного солнца. Бедный Хвостик.

«Бедная я. Без хвостика, скоро без работы, без будущего». Катя закусила губу в раздумье.

– Простите, пожалуйста, за мои криповые вопросы, – извинилась Вильетта. – Вы, наверное, эмоционально очень сильно связаны. У меня есть лайтовые мятные конфетки. Хотите парочку для релакса?

Катя кивнула, не в силах придумать еще одну ложь. Они прошли в маленькую гримерку за сценой, где стояли раскладной стол, переносное зеркало и чемоданчик Вильетты с косметическими принадлежностями. Что-что, а макияж Вильетта делала отменный.

Весь следующий час Вильетта наносила слои тоников, увлажняющих и тональных кремов, закрепителя, подводки, теней, румян и блеска для губ. И болтала без умолку, пересыпая свою речь жаргонными словечками, половину которых Катя не понимала. Она уже заочно выучила имена всех Вильеттиных подруг и бывших бойфрендов, новые профессии ее школьных друзей, подробности папиной работы и шедевры маминой стряпни, все последние новости с фабрики и сколько разных костюмов аниме Вильетта пошила себе за этот год. Но лучше слушать беззаботное щебетанье Вильетты, чем предаваться печальным мыслям о своем бесхвостом будущем.

Когда Вильетта закончила макияж, Катя уединилась в глубине гримерки и переоделась в обтягивающие джинсы и тонкий свитер, что было частью ее зимнего имиджа. Проверила, как скотч держит хвост, – все нормально, сидит крепко. Может, прорвемся сегодня?

Следующую пару часов дядя Слава щелкал фотоаппаратом, а Катя меняла позы и куртки, которые подносила Вильетта. Катя жутко нервничала, но изо всех сил старалась вести себя натурально. И все же почти каждые две минуты она легонько касалась спины, проверяя прочность скотча.

В актовом зале было душно. Натужно гудящий кондиционер не спасал от августовской жары. Да еще свитер и меховые куртки. Катя истекала потом, и Вильетте пришлось дважды убирать подтеки макияжа с Катиного лица и наносить повторный слой тонального крема и румян.

Беда случилась, когда снимали последние кадры загородного отдыха. По замыслу Вадима Катя должна была лепить снежки и бросать их. Тонкий слой ваты на полу, посыпанный новогодними блестками, заменял зимний пейзаж. Но снег для снежков был настоящий. Вильетта принесла его в контейнере из морозилки холодильника, находившегося в офисе Вадима. Катя с наслаждением касалась холодного снега. Ее улыбка на камеру была совершенно искренней. Наконец-то можно расслабиться и закончить съемку с фальшивым хвостом. Нагнувшись пару раз за снегом, она услышала тоненькое «ой» и поняла, что корсет её не спас. Частые касания и жаркий день сделали свое грязное дело. Предательский скотч отклеился от потного тела, и безжизненный хвост валялся на искусственном снегу.