Это что вообще за извращённая логика?

— Ну, в смысле куда, — вспыхнул Альберт и, развернувшись, вытащил кружку из ящика. — К нам у нас квартира большая. Уж абсолютно все уместимся, это точно.

— Альберт, я тебя не понимаю.

— Господи, Алёна, что здесь непонятного? Я тебе предлагаю переехать к нам, жить с нами. Я не собираюсь смотреть, как ты тут одна чахнешь, угасаешь и так далее. Нет, я все, конечно, понимаю, что я поступил нормально, пришёл и сразу обо всем сказал. Но я не считал, что это нанесёт такой ущерб тебе и твоей психике.

— А что не так с моей психикой? — Зачем-то уточнила я понимая, что нёс муж определённый бред.

— Ну как? Что с твоей психикой? Сидишь как затворница и ни с кем не встречаешься. Господи, мне даже недавно сам Лукин звонил и уточнял, а чего это ты такая замкнутая стала.

— Нет, Альберт, ты сам себя сейчас вообще слышишь? — Только и спросила я, глядя мужу в глаза, пытаясь увидеть там хоть проблеск разума, потому что его предложение попахивало дурдомом.

— Я-то себя прекрасно слышу, просто я устал от кого-то постоянно получать сообщения о том, что ты здесь чуть ли не в петлю лезешь.

— Я никуда не лезу, — тихо сказала я. — Ты вообще думал, нет, прежде чем свои дурацкие предположения и предложения сюда выносить? Ты приехал для того, чтобы, видимо, потоптаться ещё посильнее по мне.

— Господи, Алёна, — запустил в волосы руку муж и прикусил нижнюю губу, — ты сейчас вообще не о том думаешь. Ты не то говоришь, не то предполагаешь. Ты хотя бы пытаешься понять, что у нас происходит? Я вот прекрасно понимаю. Моя бывшая жена, за которую я все равно опосредованно несу ответственность, сидит и сходит с ума в загородном доме. Мой долг как честного человека приехать и помочь ей.

— Твой долг как честного человека… — я туго сглотнула, стараясь больше не смотреть на Альберта. Не замечать того, что он все-таки изменился за эти полгода, что морщинка между бровей стала глубже, а в щетине периодически блестела серебром седина. — Как честный человек, ты должен был исполнить свой самый главный долг, не предавать. Поэтому не надо сейчас рассказывать сказки о том, что тебя так сильно заботит то, что со мной сейчас происходит.

Альберт отшатнулся от стола, тяжело выдохнул, дотянулся до кружки, пригубил горячий чай, обжёгся, психанул, посмотрел на меня испепеляющим взглядом.

— Ален, вот что ты сейчас устраиваешь?

— Нет, это что ты сейчас устраиваешь, ты куда меня приглашаешь ехать? В квартиру, где живёшь со своей девкой?

Я опустила глаза, потому что мне было даже больно об этом рассуждать.

— Как ты надеешься будет наша дальнейшая жизнь выглядеть, она будет в одной комнате, я буду в другой комнате, так? А за каждое неповиновение и какой-либо скандал ты будешь нас стращать тем, что бросишь двоих и пойдёшь, найдёшь новых. Так, что ли?

—Так, Ален, ну ты как-то вообще сейчас невкусно говоришь обо всем.

— Я говорю правду. Если ты её не понимаешь, то нам не о чем дальше с тобой разговаривать. Никуда я переезжать не собираюсь. Пойми это и прекрати выставлять какие-то глупые условия.

Я медленно оттолкнулась от стола и встала, задвинула стул.

— Ален, давай мы с тобой поговорим как два взрослых рациональных человека.

— Альберт то, что ты предлагаешь, это плевок в душу, это абсолютно не то, чего стоит ожидать от бывшего мужа, как бы ты не прикрывался мнимой заботой. Выглядит это паршиво, а пахнет это плохо.

— Так, Ален, давай мы с тобой немного возьмём тайм-аут в нынешнем разговоре. Я приехал для того, чтобы просто проявить свою заботу. Ты должна это понимать, но не хочешь. Давай мы к тебе переедем, в чем разница? Не вижу разницы, но ты хотя бы будешь под присмотром.