-Спасибо тебе Василий, - обняла я старосту, - но мне бы хотелось отблагодарить тебя и познакомить со своей семьей.

-Лишнее это, - ответил Мошкин, поклонился и они с сыном пошли дальше по улице, а я еще минуту смотрела им вслед, а потом вошла в отель.

Лакей, стоявший у входа, не осмелился меня остановить, хотя вид, честно говоря, у меня был очень далек от аристократического, а отель был предназначен именно для аристократии. Это было видно по богато обставленному холлу - мягкие, глубокие кресла, диваны, плетенные столики, ковры на полу и на широкой лестнице, ведшей на верхние этажи и по отдыхающим в этих креслах леди в красивых платьях и джентльменам в светлых костюмах, с сигарами в руках.

-Простите, мэм, но это дорогое заведение, - ко мне подошел весь такой слащаво-вежливый американец, во взгляде которого сквозило откровенное презрение.

Я осмотрела его снизу вверх - от начищенных туфель до набриолиненной головы суровый взглядом.

-Графиня Кожухова, - сказала ледяным тоном, выпрямив спину, - Здесь проживает мой муж, граф Кожухов, полковник русской армии, и мои дети, - управляющий, а по всей видимости - это был именно управляющий, как будто стал меньше ростом, - а еще моя собака! - рявкнула я и тут же смягчив тон и оскалившись, добавила. - Проводите меня к ним, любезный!

-Простите, мэм, я немедленно доложу господину Кожухову...

-Я сказала - проводите, - с нажимом повторила я.

Наверху послышался шум, хлопнула дверь и по лестнице пронеслась бело-серая молния. Малыш бросился ко мне, неистово махая хвостом, я поспешно присела на корточки, чтобы пес не снес меня на радостях, а по лестнице, прыгая через две ступеньки ко мне бежал Илья. За ним Саша и София.

-Я знал, душа моя, я знал, что ты жива! - муж сжал меня в объятиях.

-Илюша, я тоже знала, что вы живы, - обнимая ненаглядного за шею ответила.

Дети тоже обняли меня, София заплакала, Саша как-то подозрительно шмыгал носом. А Малыш прыгал вокруг, подвывая и пытаясь всех растолкать и все-таки облизать меня полностью.

-Прикажете нагреть воды? - суетился вокруг управляющий. - Может подать обед, шампанского?

-Да, голубчик, - кивнула я, - и ванну и обед и шампанского и платье бы мне, переодеться.

-Не извольте беспокоиться, все сделаем в лучшем виде, вот только насчет платья...

-Никушка, я немедленно пошлю на фрегат за твоим сундуком, - сказал муж, - а в нумере пока во что-нибудь мое переоденешься. Пойдем, радость моя в наши покои, ты нам расскажешь как тебе удалось спастись.

-Маменька, - София прижалась ко мне, - мы за вас молились не переставая. Как же я счастлива, что вы спаслись.

-И я рада, милые мои, что с вами все в порядке.

Малыш наконец добрался до меня, я потрепала пса по холке и прошептала ему на ухо.

-Я знаю, ты тоже просил своего собачьего бога за меня. Спасибо Малыш, я тебя люблю.

За нашими спинами я слышала удивленные голоса, но мне не было дела до людей. Моя семья со мной, это счастье и большего я не желала.

После ванны, вымытая и пахнущая цветами, потому что мыло было по-видимому изготовлено с добавлением местных цветов, я надела рубашку и панталоны мужа.

В номер доставили обед и мои родные ждали от меня рассказа.

-И вот мы с дверью погрузились во тьму..., - начала я рассказ.

Рассказала все, не утаив ни одной детали. София иногда вскрикивала от удивления и страха, Александр улыбался, а вот Илья в конце рассказа нахмурился.

-А правильно ли было прощать преступников? - спросил он.

-Я долго думала над этим вопросом, дорогой. И решила, что они все-таки не закоренелые мерзавцы, в отличие от их главаря Бориса, которого я бы с удовольствием собственноручно расстреляла бы, и заслуживают шанс на исправление не на каторге или виселице, а в обществе трудолюбивых, справедливых и добрых людей.