-Кто-то же должен устанавливать новые традиции, - спокойно отпив глоток кофе, ответила я. - У меня все немного не так, так у всех, согласитесь, княгиня.

-С этим не поспоришь, - с сарказмом отозвалась барыня. - Я так понимаю, что Корсакову ты отказала?

-Ох, я не успела ему еще написать. Сейчас отвечу. Он мне такой мадригал прислал, обхохочешься, то есть насмешил.

-Прочти, Николь, - попросила Настя, улыбаясь при этом печально, - очень интересно, что пишут влюбленные мужчины.

Я попросила лакея принести письмо с моего туалетного столика и когда он протянул мне лист, развернула и прочитала:

Изнемогает жизнь в груди моей остылой;
Конец борению; увы, всему конец!
Киприда и Эрот, мучители сердец!
Услышьте голос мой последний и унылый.
Я вяну и еще мучения терплю:
Полмертвый, но сгораю.
Я вяну, но еще так пламенно люблю
И без надежды умираю!
Так, жертву обхватив кругом,
На алтаре огонь бледнеет, умирает
И, вспыхнув ярче пред концом,
На пепле погасает.

-И что же тут ты нашла смешного? - возмутилась княгиня. - Мужчина открывает тебе свое сердце, а ей смешно.

Я посмотрела на Настю, та сложив руки лодочкой и прижав их к груди, буквально - внимала. М-да, видимо романтика - это не мое.

Сборы наши были быстрыми. Я испросила разрешения у главного надзирателя "желтого дома" и забрала Снежану. Марфа настороженно отнеслась к девушке, но потом смягчилась и начала учить премудростям ухода за барышней. Степанида охая и причитая, что угроблю я её, старую, своими переездами собирала продукты в дорогу, по-прежнему не доверяя придорожным трактирам. Агнешка молчала, и очень редко поднимала на меня взгляд. Но вот что я заметила, она подружилась с мальчиком, которого Степан подобрал в Вильно и тот так и остался с нами. Как его звали мы не знали, поэтому Степан дал ему имя Василий, в честь нашего всеми любимого Васи Дизеля. Мальчишка слышал, кивал, но как и Агнешка не говорил. Но между собой эти дети как-то общались, как-то понимали друг друга.

Наталья Николаевна передала мне документы на имение Липки и, как оказалось, там было двадцать крестьянских душ, деревня Липовка, и управляющий был - Генрих Осипович Гафт. От этих совпадений меня здесь кондрашка когда-нибудь хватит. Вечер перед отъездом был немного грустным. Настя не стесняясь плакала и говорила.

-Николь, ты так изменилась. Я не нахожу тебя прежней - доброй, молчаливой, покорной, какой я любила тебя. Но и сейчас я люблю тебя не меньше, такой отчаянной, смелой. Я восхищаюсь тобой. Мы по окончанию сезона отправимся в подмосковное Рожково. Оно недалеко от твоих Липок, непременно приезжай к нам. Обещай мне!

И я обещала. А еще было невыносимо опять прощаться с Маркушей. Он был как тонкая ниточка, связывающая меня с прошлым...или с будущим? Когда начинала думать о всей этих порталах и перемещениях мозг закипал и отказывался работать. Иррациональное в моей насквозь логичной башке не укладывалось.

-Акулина, а ты до своему дому сильно скучаешь? - подлил маслица в огонь Карл.

-Карл, я стараюсь жить здесь и сейчас. Начну рефлексировать - сойду с ума. И вот знаешь, что интересно. Василий не чувствует себя здесь чужим. Он мне сам заявил, что не хотел бы назад. Антонина Мухина, актриса, тоже прекрасно вписалась в ваш девятнадцатый век. Со Снежаной я пока не беседовала, но думаю, что и она не сильно сожалеет о своей прошлой жизни. Ну а я? Знаешь, если бы настоящая Акулина захотела вернуться, я без колебаний поменялась бы с ней местами. Но раз уж так случилось, что я здесь - рвать на себе волосы, рыдать и предаваться страданиям не буду. Не умею. Буду жить. Долго и очень антиресно.