-Я заберу тебя отсюда, - сказала я. - Но тебе придется еще немного подождать. Я решу этот вопрос, не волнуйся.

Дверь открылась и добрейший Григорий Иванович сказал, что нам пора, у больных скоро обед.

11. Глава 11

К балу я готовилась основательно, с помощью Карла составила бальную карту. На двадцать пятом тайном знаке махания веером я решила этот дамский предмет не брать.

-Нельзя, - с иезуитской улыбкой сказал Карл, - это как прийти без украшения на шее.

-Ох, мама дорогая, - отозвалась я, - клянусь, это последний бал на который я иду. Потом заберу своих подопечных и в деревню. Обустраиваться. Знаешь, Карл, у меня грандиозные планы.

Я уже ознакомилась в производством тканей на мануфактурах, побыла на сахарном заводе купцов Вестовых в Выборгской стороне. Посмотрела и на кирпичный завод и на черепичный. Карлу категорически не нравились мои прогулки. Для этих целей я переодевалась в мужскую одежду, представлялась младшим сыном купца-промышленника и осматривала производство.

-Допрыгаешься ты, барышня. А ну как раскроет кто твой маскарад? Позору будет, - качал головой маленький человек, но помогал мне во всем.

И вот настал день бала. Я поражалась физической форме дам. Вроде и спортом не занимаются и интересную бледность имеют, а танцуют по нескольку часов в подряд и ничего, улыбаются себе довольные вниманием кавалеров.

Князь Голицын был маленького роста, с ирокезом на голове. Не смейтесь, я серьезно. Волосы князя были зачесаны с двух сторон в кокон посередине, а по щекам шли еще и широченные бакенбарды, щечки были нарумянены, да и губки, мне показалось, слегка подкрашены. Хозяин встречал гостей на лестнице, как это и полагалось по традициям. Все на этом балу было расписано по минутам. Когда все съехались объявили полонез. Княгиня Ланевская об руку с Иваном Ивановичем, Анастасия с бароном Кондауровым, Татьяна и я расположились на стульях рядом. Следом присоединился и капитан-лейтенант Корсаков.

Карл, мой незаменимый помощник, пошел к слугам. А я все думала, как же поговорить с Голицыным. Во время вальса Корсаков что-то там говорил о прекрасном цветке, нежной фиалке и прочей романтической флоре.

-Послушайте, дорогой Алексей Александрович, а вы с хозяином дома случайно лично не знакомы?- выдала я. У Корсакова пропал дар речи. Ох, мама дорогая, я вспомнила, что мне Карл про Голицина-то говорил. - Я не в том смысле, я в смысле меня представить ему не можете? - продолжила я, чем привела капитана в полуобморочное состояние.

-Акулина Савельевна, простите, но не могу содействовать, - выдавил он.

-А кто может? - не отставала я.

-Так тетушка ваша, княгиня Ланевская. Покойный князь человек был государственный, и по долгу службы с обер-прокурором сносился непременно. Уж точно она с ним знакома лично.

М-да. Теперь "тетушку" надо напрячь. Когда вальс закончился, а длился он, между прочим, два часа, я обратилась к княгине. Она не танцевала других танцев кроме полонеза, траур не позволял, они с Иваном Ивановичем беседовали.

-Наталья Николаевна, а вы хозяина дома хорошо знаете? - вклинилась я, когда у них наступила пауза в разговоре.

-Конечно, - ответила княгиня. - А что за интесс у тебя Николь, к князю?

-Хочу испросить позволения у Александра Николаевича открыть школу в своем имении, - ответила я. Я понятия не имела, нужно ли такое разрешение, но школу я открыть действительно планировала и лучшего предлога не придумала.

-Ох, эти твои вольнодумные идеи, - вздохнула Наталья Николаевна, - не доведут они тебя до добра. Надобно жениха искать. Вот тот же Корсаков, чем плох?