Утром Антонина не пришла. Я вначале дернулась пойти самой, но остановилась. А, собственно говоря, зачем? Вот именно...

-Барышня, дормез подан, - радостно сообщил Степан. - И вот еще, я мальчонку нанял, форейтором, а то боюсь не справлюсь один с шестеркой-то лошадок. Мальчонка хороший, сообразительный, немой только. Он тут околачивался, подъедался возде гостиницы объедками...

-Хорошо, Степан, - кивнула, - накорми как следует, одень по погоде. Мы готовы.

Ну, скажу я вам и сооружение! Дом на колесах - с печкой, кухней, постелью. Запряжен дормез был действительно шестеркой лошадей.

6. Глава 6

Алексей пришел нас проводить и за каким-то чертом притащил с собой своего друга Кожухова, который смотрел на меня пристально и с вдохновением.

-Что вы на меня так смотрите, - разозлилась я, - вы на мне дыру протрете.

У корнета челюсть отпала, а потому что нечего мне чертиков пускать.

-Я хотел выразить свое восхищение вашей красотой, смелостью и спросить, смею ли я надеяться увидеть вас вновь, когда мы вернемся с победой из заграничного похода.

-Надеяться можете, - смягчилась я, все-таки юноша вновь на войну отправляется. - Я искренне желаю вам победы и вернуться живым и здоровым, - обернулась и обняла Алексея. - И тебе, братец, я желаю того же. Мы все будем молиться за вас. И ждать.

-Николь, - Алексей поцеловал меня в лоб и протянул мне несколько бумаг, - я отписал матушке, Татьяне Ивановне и Анси. Надеюсь у вас все будет хорошо, пока меня не будет.

-Даже не сомневайся, - прозвучало это, правда, несколько угрожающе.

Наконец уселись, женщины внутрь, Степан на козлы, а паренек, которому на мой взгляд было лет пятнадцать, на одну из передних лошадей. Скоро мне надоело смотреть на заснеженные поля, через которые пролегал наш путь и я достала книгу, которую купила в лавке, когда гуляла по Вильно. На французском языке, само собой, хотя произведение было английской писательницы Джорджианы Кавендиш, герцогини Девонширской. Роман рассказывал о Джейн Шор, некогда восхитившей короля Эдуарда IV, и ставшей его фавориткой.

-Барышня, хватит глаза трудить, а то ослепнете, - проворчала Марфуша. - Уже темно, при свече читать будете?

-А давай вслух почитаю, - предложила я. - "Она шла босая, с зажжённой свечой, встречая насмешки и оскорбления горожан. Под ноги ей бросали комки грязи, а в лицо объедки..."

-Господи, страсти какие, - перекрестилась Степанида. - Закрывай свою книжку, заюшка. Сейчас остановка будет. Переночуем на постоялом дворе, только есть свое будем. Не доверяю я этим трактирным кухаркам.

А меня что-то скребло. Что-то напомнили последние строки романа. Черт! Да это же "Игра престолов", где Серсея проходит путь искупления. Значит Джордж Мартин привел в своем романе сюжет из биографии Джейн Шор. И такая тоска вдруг навалилась. Вспомнила, как ждала выхода очередного сезона "Игры престолов", вспомнила больший телевизор, уютную спальню, встречу Нового года...интересно, а Акулина в приют для собак ходит? А по средам к вокзалу бездомных кормить? Встряхнулась, прогоняя хандру. Если позволить себе погрузиться в воспоминания, пустить тоску в сердце, то как жить-то? А жить предстоит здесь и сейчас.

Дормез резко повернул и из-под полозьев вылетел целый фонтан снега. Вспомнилось Пушкинское:

Бразды пушистые взрывая,
Летит кибитка удалая.
Ямщик сидит на облучке
В тулупе, в красном кушаке.

И тут же припомнилось и другое. Когда-то читала в интернете, как детей попросили нарисовать картинку по этому стихотворению. Детки нарисовали летающую кубитку (от слова куб), которая налево и направо взрывала несчастных браздов пушистых - помесь бобра с дроздом. За геноцидом браздов наблюдала некая личность в тулупе, красном кушаке и с лопатой. Это ям-щик (копатель ям). Носитель тулупа и кушака, по мнению детей, никакого отношения не имеет к кибитке и творимым ей безобразиям. Рожденный копать - летать (на кубитке) не может!