— Они заменили Пожарского на меня? — спросил он с трудом, не отрывая взгляда от статуи.

Алина спокойно кивнула.

— Да. В этом мире ты не просто писатель. Ты — символ. Для нас ты тот, кто показал новый путь. Они считают тебя идеалом, основателем.

Её слова повисли в воздухе, будто окончательный приговор.

— Но я... я ничего из этого не делал, — пробормотал Кирилл, не отрывая взгляда от надписи. — Это какая-то ошибка.

— Здесь нет ошибок, Кирилл, — спокойно ответила Алина. В её голосе было что-то пугающее, холодное. — В их глазах ты тот, кто дал им новую реальность. И неважно, согласен ты с этим или нет.

Площадь была окружена грандиозными зданиями, напоминающими московский Кремль, но изменёнными до неузнаваемости. Вместо кирпичных стен — гладкие чёрные металлические поверхности с золотыми вставками. Башни украшали голографические эмблемы, которые менялись каждую минуту. На некоторых из них Кирилл узнал свои черты, на других — символы, явно ассоциирующиеся с властью.

— Это Кремль? — спросил он, указывая на ближайшую башню.

— Его версия, — ответила Алина. — Здесь это называется Октогон. Это место силы и центр управления.

Площадь кипела жизнью. Люди двигались хаотично, но многие из них останавливались перед статуей. Кто-то делал селфи, другие снимали видео, а кто-то стоял в молчаливом восхищении.

— Они правда в это верят? — спросил Кирилл, наблюдая, как мужчина фотографировал детей на фоне его статуи.

— Для них это больше, чем вера, — ответила Алина, её тон был бесстрастным. — Это их реальность.

Слова Алины тяжело повисли в воздухе. Кирилл почувствовал, как окружающая площадь, статуя и даже сама атмосфера давят на него, словно заставляя принять роль, которую он не выбирал.

— Я не могу это принять, — прошептал он. — Это ложь. Я не герой. Всё это...

— Это теперь твоя жизнь, — прервала его Алина. — Добро пожаловать в Изград, Кирилл.

Когда они дошли до набережной реки Изград, взгляд Кирилла привлекла сцена, которая заставила его замереть.

По набережной шла эффектная блондинка в облегающем платье. Внезапно к ней подбежал молодой парень, и нагнув стянул с неё нижнее бельё, после чего начал с ней совокупляться прямо на глазах у всех.

Женщина не спешила, напротив, она довольно улыбалась и позировала как модель на радость нескольким прохожим. Вокруг пары собралась небольшая толпа, с интересом наблюдавшая за ними.

Кирилл застыл, его глаза широко раскрылись от шока.

— Что это за... — он запнулся, глядя то на пару, то на Алину.

Алина, казалось, была совершенно равнодушна к происходящему.

— Публичный секс здесь вполне обычен, — спокойно сказала она. — Его считают формой искусства, перформансом. Люди не видят в этом ничего постыдного.

Кирилл, с трудом веря своим ушам, спросил:

— Ты хочешь сказать, что любой прохожий может просто подойти и…

— Конечно, — спокойно улыбнулась Алина. — Точно так же, как и я могу подойти к любому прохожему с той же целью.

Она вытащила из кармана небольшой прибор и показала его Кириллу.

— Это карта города. Здесь указаны люди, открытые для новых знакомств.

— Но зачем? — он жестом указал на пару, вокруг которой начала собираться толпа.

— Потому что они этого хотят, — равнодушно ответила Алина. — Здесь каждый может выражать себя так, как считает нужным.

Город действительно напоминал Москву, но всё в нём казалось искажённым, перевёрнутым. Улицы сияли идеальной чистотой, небоскрёбы с зеркальными фасадами отражали свет. Огромные голографические экраны транслировали не рекламу, а лица людей, сопровождаемые загадочными цифрами.