Её голос был тихим, но в нём звучала сталь.

— Когда дед узнал, что я натворила, он уничтожил устройство.

Алина замолчала, отведя взгляд. В комнате повисла тяжёлая тишина.

— Но я оставила себе временную дыру в пространстве. На случай непредвиденных обстоятельств, — её голос стал тише, почти шёпотом. — Когда мне пришлось бежать от полиции, машины времени уже не существовало. И я могла оказаться в никуда… если бы не чудо.

Она выпрямилась, её тон стал более спокойным.

— Так я оказалась в Ксенополии.

Кирилл смотрел на неё, не в силах произнести ни слова.

— Меня приняли здесь, — продолжила она. — Несмотря на высокий уровень технологий в этом обществе, мои знания и опыт оказались полезны. Теперь я служу Ксенополии.

Алина повернулась к нему, её взгляд был одновременно твёрдым и просящим. В её глазах читалась смесь гордости и вины.

Кирилл молчал, чувствуя, как очередной кусок этой головоломки давит на него своей тяжестью. Её слова звучали как признание, но в то же время как вызов.

4. Глава 4

Глава 4

Кирилл посмотрел на Алину, его взгляд выражал смесь недоверия и ужаса.

— Ты сумасшедшая маньячка, — сказал он, но девушка лишь криво усмехнулась.

— Это можно сказать про любого жителя Ксенополии, — спокойно ответила она.

— Что ты имеешь в виду? — голос Кирилла дрожал. — Все вы здесь сумасшедшие?

Алина небрежно пожала плечами, её взгляд остался равнодушным.

— Безумие — это относительное понятие. В этом мире мы принимаем необычное, то, что другие могли бы счесть безумием. Здесь каждый свободен исследовать свою реальность.

— Но это… это хаос, — возразил Кирилл, его брови нахмурились. — Как общество может так существовать?

— Существовать? Кто сказал, что мы существуем? — спросила Алина с лёгкой усмешкой. — Мы создаём, разрушаем и снова создаём. Это наш путь.

Её глаза отразили мягкое свечение прикроватной лампы.

— Ты поймёшь, Кирилл. Ты увидишь красоту в нашем хаосе.

Кирилл смотрел на неё, его взгляд метался между ужасом и странным очарованием.

— Но… а как же порядок? Как же стабильность?

Алина пожала плечами, её голос стал отстранённым.

— Стабильность переоценена. Это клетка, ложь, которую рассказывают, чтобы удерживать людей в границах. Здесь мы живём в состоянии постоянного созидания и разрушения.

Она внезапно добавила, срываясь на неожиданный тон:

— Как я понимаю, сегодня у нас с тобой не будет хорошего секса.

Кирилл уставился на неё, его глаза расширились от шока.

— Что это вообще значит? Кто говорил о… таком?

Алина пожала плечами, словно её слова не имели особого значения.

— Просто констатирую факт. День был насыщенным, ты устал. Будет сложно достичь хорошего результата.

Кирилл долго смотрел на неё, пытаясь понять внезапный поворот в разговоре.

— Я думал, ты пришла, чтобы ответить на мои вопросы, а не обсуждать… мои способности.

Алина приподняла бровь, её лицо оставалось спокойным.

— Правда? Ты думаешь, что я здесь ради этого? Ладно, я ухожу. Завтра утром покажу тебе город.

Она развернулась и вышла из комнаты.

Кирилл остался один, уставившись на закрывшуюся за ней дверь. Его грудь сдавливали гнев и замешательство. Алина была непредсказуема, хитра и холодна, но при этом странно откровенна.

Он глубоко вздохнул, отвёл взгляд к голографическим звёздам на потолке и попытался упорядочить мысли.

Тишину нарушил голос Елены, появившейся в дверях.

— Я подготовила для вас тёплую ванну, сэр, — сказала она с привычным нейтральным тоном. — Это поможет вам расслабиться после долгого дня.

— Спасибо, Елена, — ответил Кирилл, направляясь в ванную.

Комната оказалась столь же футуристичной, как и остальной дом: стеклянные стены, мягкие голографические проекции на потолке и плавные линии мебели.