— Думаю, да, — мягко улыбнулась Висса. — И это хороший повод продолжить наши занятия.

И мы их продолжили. Иногда к нам присоединялся Эйкхар, очевидно, успокоенный моим обещанием вскоре покинуть Грезалию, или кто-то из других колдунов, и фокусы с огнем стали получаться все чаще. Хотя, надо сказать, внезапный дар по-прежнему пугал меня. Как-то раз я умудрилась поджечь крыльцо ближайшего дома — и наверняка натворила бы беды, не потуши собравшиеся огонь своей магией.

А еще у моей «суперспособности» обнаружился своего рода побочный эффект: после большого или длительного выплеска силы меня неизбежно накрывала слабость. Однажды я даже брякнулась в обморок. Висса утверждала, что со временем это пройдет, но в ее голосе не было уверенности. Кроме того, каждый раз, когда я призывала огонь, мои обычно голубые глаза заливала жуткая иномирная тьма, придавая мне поистине демонический вид. И уж с этим точно ничего нельзя было сделать.

Интересно, как со всем этим жить в своем мире, мрачно думала я. Там помогать мне будет некому, а я сильно сомневалась, что смогу постоянно скрывать свою «особенность» от окружающих. Хотя Игорю я бы ее, пожалуй, продемонстрировала...

Мысль о бывшем муже все еще жгла, отдаваясь в сердце глухой ненавистью. Странно — не так давно я так же искренне его любила. А теперь при одном воспоминании о нем, о его предательстве, обернувшемся для меня потерей ребенка, обо всех обидах и боли, которые он мне причинил, в венах в буквальном смысле вскипал огонь. Огонь, который наверняка испепелил бы Игоря, окажись он вдруг рядом.

— Ты не должна позволять страху и гневу управлять тобой, — как-то сказала, заметив мое состояние, Висса. — Имея такую силу, ты несешь за нее ответственность. Колдун, не умеющий держать себя в руках, — большая угроза для всего живого, и вредит он в первую очередь себе самому.

— Я понимаю, — кивнула я, соглашаясь. — Я... постараюсь сдерживаться.

Так прошло две недели. Я по-настоящему привязалась к Виссе и привыкла к изгнанникам, а они, похоже, ко мне. И хотя управление своим даром я до конца еще не освоила, настал день, когда я поняла: пора уходить.

Стоял чудесный теплый вечер эура, первого месяца лета. Мы с Виссой сидели на лавочке во дворе ее дома, потягивая холодный травяной чай и слушая разносящийся по окрестностям стрекот кузнечиков, а мир вокруг заливал густой оранжевый свет заходящего солнца.

— Завтра я уйду, — сказала я, разглаживая на своих коленях голубое платье, которое подарила мне одна из соседок. — По крайней мере попробую.

Висса кивнула, словно ожидала услышать что-то подобное. Лицо ее, испещренное сеточкой мелких морщин, было печально, но отговаривать меня она не пыталась.

— Вот. — Порывшись в своей сумке, она что-то достала и положила в мою раскрытую ладонь. — Сделала для тебя оберег — он защищает от зла и болезней.

С минуту я рассматривала прикрепленную к витому нитяному шнурку подвеску, вырезанную из светлого дерева в виде круга с неизвестными мне переплетающимися символами внутри. А затем порывисто обняла Виссу.

— Спасибо! Красивый...

— Носи не снимая, — строго велела она, и я тут же надела оберег на шею.

Лучше бы Висса оставила его себе.

Сама не знаю, что именно разбудило меня той ночью. Сев в постели (я спала на лавке у стены), я какое-то время вслушивалась в повисшую снаружи тишину, с тревогой отмечая отсутствие привычных ночных звуков: пения сверчков и птиц, изредка долетающего со стороны леса воя грызолаков. Сам воздух, казалось, застыл в ожидании чего-то. Посидев так с пару минут, я тихо, стараясь не разбудить Виссу, спустила ноги на пол, нащупала свои кроссовки и в одной сорочке выскользнула во двор.