В эту пятницу они смотрели друг на друга дольше обычного. По стеклам накрапывал дождь, размывая очертания их лиц. Он не приглашал на обед, он просто наблюдал. Незнакомец, который теперь стал ближе всех остальных, терпеливо ждал. И когда на экране телефона высветилась заветная цифра 13, Яна схватила со стула плащ и выбежала из офиса. Преодолев лестницу, она толкнула тяжелую дверь и оказалась на узкой улочке. Всего несколько метров, и она у торца кирпичного дома. Судя по окнам – второй подъезд с кнопками домофона, из которого, по счастливому случаю, выбежали старшеклассники. Третий этаж и заветная дверь. Даже когда девушка отдышалась, ее сердце все еще пыталось вырваться из груди. Рука потянулась к звонку, и, замерев всего на мгновение, Яна нажала белую кнопку. В квартире раздался резкий звук, а Сорокина сделала шаг назад, готовясь увидеть любимого. Дверь не торопились открывать. Девушка прислушалась в надежде различить шаги, но в квартире было подозрительно тихо.

«Он не один? Играет со мной? Сейчас и выясним!»

Приятный трепет сменился волной гнева, и Яна снова нажала на звонок, продержав палец дольше обычного. Сердце разогналось за секунды, а в висках застучало. Внезапно справа от нее заскрипел замок, ручка опустилась, а в дверной щели появилось пухлое лицо соседки.

– Кого тебе надо, дочка? – подвязывая халат вопросила женщина.

– Здесь живет парень… Мой друг, – отчего-то засмущалась Сорокина. – Мы договорились пообедать вместе.

– Пообедать? – нахмурилась женщина.

– Да, вчера он пригласил меня, а сегодня не открывает, – неловко улыбнулась Яна.

– Видать ты квартирой ошиблась, поищи в другом подъезде своего друга.

– В другом?

– Не живет тут никто. Уж как три месяца пустует.

– Погодите… – замотала головой Яна. – Тогда в каком подъезде окна на наш офис выходят?

– На ваш офис только один подъезд. И это наш. Свезло так свезло. Нас ведь никто не спрашивал, когда строили этот ящик. Дневного света из-за вас не видать.

– Постойте, а этажом выше?

– Те хоть солнце видят, а у нас все кухни плесенью в вечной тени поросли, – гневно бросила женщина.

– Значит, он тут! Мой друг живет тут! Ну, парень темненький… Худощавый, – Сорокина в надежде подняла брови.

– Жил тут парень.

– Что значит «жил»?

– Жил да умер. Машина сбила на перекрестке. Я ж говорю, три месяца пустая квартира стоит, никто не покупает. Никому ведь не охота в вечной тьме жить. Тут солнце только на какой час появляется утром, а потом уходит на другую сторону и тю-тю…

– Нет, нет! Здесь живет человек! Я вижу его каждый день, понимаете? Вижу из окна своего офиса!

– Господи, да что ты заладила. Говорю же, нет там никого. А, если бы был, я бы первая узнала. Ключи-то у меня, дорогуша.

– Я не верю… Вы не в своем уме! – девушка приблизилась к двери и снова нажала на кнопку звонка.

Тот отозвался все тем же неприятным звуком, сквозь который послышался голос соседки.

– Это ты! Ты не в своем уме! Вот ключи, – женщина, звеня связкой, вышла на площадку. – Заходи, смотри!

Яна шагнула за порог совершенно пустой квартиры. Здесь ее встретил лишь строгий орнамент коридорных обоев. Озираясь по сторонам, она прошла на кухню. Осторожно ступая, Сорокина подошла к окну. Тому самому окну, из которого на нее смотрел парень из грез. Девушка медленно повернула голову, осматривая плиту и покрытую слоем пыли столешницу.

– Ну, что, убедилась? – раздалось со спины, когда Яну повело в сторону. – Эй-эй, ты чего?

Женщина вовремя подхватила полуобморочную, и, усадив ее на пол, принялась махать подолом.

– Скажите, а он рисовал? – обмякшими губами прошептала Яна.