– Я не могу это выключить, – слегка улыбнувшись, произнес Герман, – потому что не я это включил. Но не беспокойтесь. Я не причиню вам вреда.

Он снова взглянул на разложенные перед ними фотографии.

Странное существо, динамичное и грациозное, излучающее неопределенную опасность. Бледное лицо, острые скулы, черные волосы и брови. Поднятый воротник черной куртки. Тяжелый, пристальный взгляд.

Это я?…

Пальцы Дины шевельнулись.

– Женщина, живущая вместе с вами… которая постарше… это ваша жена?

– Да.

– Неправда. Я выясняла. Вы не расписаны.

– Выясняли? Тогда зачем спрашиваете?

– Мужчины очень по-разному отвечают на этот вопрос. Мне было интересно, как ответите вы.

Герман понимающе кивнул. Выпустил ее руку и еще раз перебрал фотографии.

– Хорошие работы. Можете их выставлять, я не возражаю.

– Спасибо. – Дина не спускала глаз с его лица. – Я занимаюсь художественной фотографией четыре года. У меня есть сайт, вот адрес. – Она положила перед ним визитку. – Мы еще увидимся?

– Если вы не уезжаете прямо сейчас, то, может, и увидимся.

– Я собираюсь пробыть здесь до конца недели.

– А я живу здесь постоянно. Живу и работаю. Так что увидимся обязательно.

– Давайте завтра? – взволнованно воскликнула Дина. И видя, что он колеблется, добавила: – Я хочу сделать еще несколько снимков для выставки. Ну и… познакомиться с вами поближе. Можно?

– Пять минут назад вы говорили, что моя близость разрушительна для психики.

Она пожала плечами.

– Люди часто делают то, что их разрушает. Потому что оно же и доставляет им удовольствие.

– Это верно. – В глазах его промелькнули искорки нового, неподдельного интереса. – Где вы остановились?

– В гостевом доме на улице Флоренского.

Герман отодвинул стул и встал.

– Я провожу вас. По дороге обсудим, какие достопримечательности острова вы хотели бы осмотреть.

Вечером дома он был молчалив. Нора спросила за ужином «как дела?», в ответ услышала «нормально» и оставила его в покое. Весь день она крутилась, как белка в колесе – после зимы на ферме было много дел, – и теперь мечтала пораньше завалиться спать, оставив грязную посуду Марго.

– Иди, иди, – сказала рыжая, допивая чай со смородиновым джемом. – Я все уберу.

– Спасибо, лисичка!

С закрытыми глазами приняв душ, Нора нырнула под одеяло и мгновенно провалилась в сон. И даже не слышала, как пришел Герман. Поэтому обо всех его похождениях узнала только на следующий день. Точнее, вечер. Когда все четверо сидели в гостиной, попивая кто пиво, кто коньяк, и Леонид вдруг спросил:

– С кем это ты гулял около двенадцати по Заозерной?

– Около двенадцати? – нахмурился Герман.

– Марго отправила меня за хлебом, и я как раз вывалился из магазина… ну, напротив «Кают-компании»… посмотрел налево и увидел вас со спины. Тебя и какую-то блондинку с короткой стрижкой. Вы шли на юг.

– О! – многозначительно проронила Марго, откладывая книгу и весело глядя то на одного, то на другого. – Интрига!

На лице Германа появилось выражение досады и укоризны.

– Болтун – находка для шпиона. Я собирался сначала все обдумать, а уж потом рассказать вам. Но теперь, конечно, придется рассказывать, пока вы не сделали из этого историю. – Он глотнул коньяка и поставил рюмку на журнальный столик. – Помните девицу с фотоаппаратом на берегу Святого озера? Так вот это она.

– Потрясающе, – вымолвил Леонид, глядя на него широко раскрытыми глазами, на дне которых плескался смех. – Тебе пришлось соблазнить ее, чтобы добиться признания?

– Она и без этого призналась. Сказала, что занимается художественной фотографией, что через месяц у нее персональная выставка в Москве и что на этой выставке, помимо прочих своих работ, она хотела бы представить мои фотопортреты. Спросила, не возражаю ли я.