– Просто даже кошки не родятся, – хмыкнул Андрей.

– Брось, – Венька пренебрежительно махнул рукой, – надо только отбросить все эти сопли, которыми нас пичкали в школе и… в комсомоле, и рубить деревянные. Время сейчас такое, что можно нехило приподняться. Надо только первоначальный капитал накопить…

– И как же ты его накопишь? – усмехнулся Андрей.

Венька внезапно выпрямился и испытующе уставился на него:

– Слушай, а хочешь со мной хорошие бабки заработать? Не обижу. Дело есть – верняк. Заодно и за деда твоего отомстим.

– Как это? – слегка севшим голосом спросил Андрей.

– А вот так, – возбужденно заговорил Венька, – мы этих ребят, что тут химичили, на хорошие бабки выставим. Вот смотри. – Он потянулся к сумке, извлек из нее толстую папку, торопливо развязал шнурки и, наклонившись к свету, продолжил: – Они же нас тоже обжулили. Обещали новую трешку, а предоставили такое дерьмо… да еще на предков так наехали, что те и рот открыть боятся… Ну ничего, я с ними посчитаюсь. Я всю их химию раскопал, вот смотри: Аникеевым из второго подъезда – ну помнишь, у них еще собака Жулька была? – обещали двушку, а заселили в полуразвалившуюся общагу на Советской. Баба Тоня Полуянова вообще нигде не числится, так же и Сумина, Постышев дядя Женя… да у меня тут вообще таких сорок семь фамилий, ну, которые нигде не значатся, понимаешь?

– Они их что, всех убили? – глухо спросил Андрей.

– Да кто их знает, – отмахнулся Венька. Его глаза возбужденно блестели. – Да и не в этом дело. Они-то думают, что все замазано, ан нет… я их за всё заплатить заставлю… они мне такие бабки отвалят…

Андрей вздрогнул:

– Ты что, не пойдешь в милицию?

– А толку? – Семен махнул рукой. – Что это даст? Ты думаешь, милиция не куплена? Все вокруг куплены. Да и вообще, никого уже не вернешь. А вот заработать можно легко… Так что давай вместе. Ты все-таки военный. У тебя же, наверное, и пистолет есть. А деньги поделим. Я знаю, кто у них главный, и адрес имеется. Он себе такую домину отгрохал в Заречье! Ну, где обкомовские дачи… Его дом сразу видно – огромный такой, из красного кирпича с зеленой крышей. Три этажа и пять окон по фасаду, с башенками. Он там один такой.

Заречье Андрей знал. У них там был танкодром. Конечно, не в самом поселке, а подальше, километрах в пяти. Туда вела проселочная дорога, проходящая в полукилометре от зеленого забора, отгораживающего поселок от простых смертных. И дом тот он вроде как видел…

– Ну как, входишь в долю? Четверть отстегну!

Голос Веньки вернул Андрея в эту комнату.

– Дурак ты, – устало произнес он, – так они тебе и заплатят. С чего бы? Сам же говоришь – у них все куплено.

– Так пусть и меня купят! – совершенно искренне удивился Венька его непониманию жизни. – Я ведь много не попрошу. Штучек этак тридцать – сорок.

– А если они тебя просто грохнут?

– Э-э нет, – засмеялся Венька, – меня так просто не возьмешь! Я не дурак, свою папочку с собой тащить не собираюсь. Схороню ее у надежного человечка да накажу ему, если со мной что-нибудь случится – тут же передать ее куда следует. Ну как, вступаешь?

– Нет, – мотнул головой Андрей, – я с ними ни в какие финансовые дела вступать не собираюсь. Они мне по-другому заплатить должны.

Венька окинул его снисходительным взглядом:

– Ну и дурак… – Он закрыл папку, засунул ее обратно в сумку и повернулся к Андрею с посуровевшим лицом: – Только уговор: о моих делах – молчок. А за это я тебе потом, когда все проверну, свою папочку отдам. Сам с ней по милициям бегай. Посмотрим, чего выбегаешь. Лады?