В колене щелкнуло, я пошатнулась и угодила другой ногой в лужу. Грязная жижа плеснула, оставляя по берегам ледяную крошку, и хлынула под шнуровку, несмотря на максимально быстрое отступление. Ногу будто кипятком обдало. Вот тьма…

Как бы не заболеть… Уже познабливает, а в доме регулярно топится только печка в кухне и иногда камин внизу. Бальца приносила мне горючий камень, завернутый в рогожу, чтобы постель греть, но к утру все равно делалось холодно. Благо ночи тут короткие. Ах да, я уже говорила. Так что простуду мы лечили сами, как могли.

Любимый постулат местных целителей, из доступных кошельку, был: вкривь и вкось, лишь бы срослось, а не срастется — так обойдется. Мою ногу, видно, когда-то по тому же принципу лечили, ладно хоть первым вариантом ограничилось. Хороша бы я была вообще без ноги. А то, что предмет на трех опорах самый устойчивый, так это только к табуреткам применимо или к некромантам. Я-то к ним никакого отношения не имела, а покойный супруг, оказывается, очень даже. Я про некромантов, к табуреткам все так или иначе как-то относятся. А такой никакой господин был... Ни за что не скажешь, что у него подобные связи имелись.

2. Глава 2

Перед главным входом гордо, но уже незаслуженно носившим звание парадного, стояли две внушительного вида подводы. К слову, не первые. Из дома быстро и аккуратно выносили вещи и так же быстро и аккуратно на эти подводы укладывали. Я даже залюбовалась, насколько слаженно и оперативно выполнялась работа. Еще бы вещи были не мои, вернее, наши с Огастом, вообще красота.

Тягловые ящерки́ стояли как замороженные, только моргали одновременно. Мне все равно заняться нечем было, вот я и наблюдала. Я бы, конечно, с удовольствием в дом пошла, но пузатый, с узорчатыми серебряными медальонами шифоньер, матушки Огаста любимец, очень затейливо встрял поперек двери по диагонали — и ни в какую. Точно так же и с такой же грацией, как покойная мадам Арденн в общество вписывалась. Видимо, поэтому она ко мне своей загадочной душой и прикипела. Считала, что таким геометрически не подходящим к социуму дамам надо рядом держаться, несмотря на выпирающие углы. Да и грации особой во мне не водилось, даже если хромоту в расчет не брать.

Вот я и ждала скромно в сторонке, пока работники справятся с шифоньером. Огибать дом, чтобы войти с кухонного крыльца — то еще приключение: по одну сторону дома лужа, по другую — сиреневые деревья, вздыбившие дорожки корнями так, что я на своих троих там не проберусь.

Вы не подумайте, там никакой экзотики не растет, и я ничего не путаю, просто нигде до появления в Дат-Кронен (так наша усадьба называется) я не видела настолько древней сирени, чтобы она из кустов в деревья превратилась. Так-то я даже не против, поскольку вся эта удушающая красота цветет на уровне второго этажа, а мои комнаты как раз на первом. Будут мои еще день или два. В зависимости от того, сколько мне времени на сборы выделят. Хотя что там собирать. Надеюсь, пару платьев оставят. Главное, чтоб мой тайник под подоконником не нашли.

Двери счастливо разрешились бременем с приходом пристава. Тот побуравил комод глазами, достал финтифлюшку, пальцы кренделями изогнул, и все сделалось. Даже комод тащить вручную не пришлось — сам до подводы долевитировал и сам же на место встал, только днище возмущенно хрупнуло. Я представила, как у них в пути все это добро посыплется, если транспортное средство окажется не таким устойчивым к нагрузкам.

О нагрузках говоря, мне пора бы уже и присесть. И так нагулялась выше головы. Колено от сырости разнылось, в ногах и в носу хлюпает, и я даже не соображу, где сильнее.