Пока я отходила от шока, мы успели въехать в город, пару раз свернуть и оказались в Восточном районе — не центр, но и не захолустье.

— Прибыли! — воскликнул Лайэнц и радостно рванул наружу.

10. Глава 4

Единственным неухоженным домом, портившим вид этой части улицы Звонца был тот, рядом с которым остановился экипаж. Узкое, в два этажа плюс мансарда, строение с косоватым крыльцом смотрело на улицу парой наглухо забранных ставень на выдающихся вперед эркерах-витринах и полукруглом окне верхнего этажа. Казалось, не подпирай соседние дома это недоразумение своими стенами с обеих сторон, оно давно бы рухнуло. А крыша черепицей поехала. Знакомое явление. Я себя сейчас примерно так же чувствовала от того, что именно вспомнила.

Палисадник обильно зарос бурьяном, носившим хаотичные следы борьбы с неухоженностью. Представить господина Арденна, воюющего с сорняками в его визиты в Нодлут, у меня совсем не получалось. Видимо, у кого-то из соседей нервы не выдержали, и он (или она) тайком в ночи, чтобы не дай Сотворяющая, не заподозрили в бескорыстном добром деле, на ощупь помахал(а) косой (или серпом) сбивая колосящиеся травяные макушки.

Низенький заборчик почти лежал. Калитка провисла в петлях. Но запорные печати на ставнях и двери были нетронуты. Я прошла по неожиданно красивой, вымощенной разноцветными камнями дорожке, между которыми проклевывалась упрямая жесткая трава, и попробовала ненадежную с виду ступеньку краем ботинка.

Стоя перед лавкой с саквояжем в руке, я осознала всю глубину своей глупости и никчемности. Я понятия не имела, как открыть дверь. У меня не было ни ключа к замку, фигурная скважина которого выглядывала из-под металлического язычка, ни отпирающего амулета к печатям от охранного контура. Так бы и топталась, если бы Лайэнц не подошел спросить, куда вещи носить, через переднюю дверь или с заднего двора подъехать.

Я сильно подозревала, что раз с лицевой стороны дом не ах, то тылы и вовсе в удручающем состоянии, а потом призналась, что не помню, где ключ.

— А у вас есть документы на дом? На договоре собственности должна быть печать владельца.

Я прикинулась дурой, что редко мне удавалось, притворно хлопнула себя по лбу и добыла пергамент с дарственной, с угла которого свисал на витиеватом шнурке плотный кругляш. Вампир аккуратно взял документ у меня из рук и поднес печатью к углублению по центру двери, принятое мной за «глазок». По фасаду пробежала радужная судорога, дверь щелкнула и отворилась.

Видимо, приметы на счет пропускаемых вперед кошек и женщин здесь были не в ходу, потому что Лайэнц вдруг перестал быть милым мальчиком. У него в глазах зажглось по маленькой алой точке, а в руках затлел оранжево красный всполох, постепенно вытягивающийся в длинный светящийся хлыст. Вампир оттеснил меня и прошел вперед.

Я, уставившись на него во все глаза, дернулась следом, но Лайэнц удержал меня на пороге:

— Дом долго был запертым, пусть контур не тронут, но его давно не обновляли, мало ли что может пролезть или пролезло и затаилось до того, как контур ставили.

Убедил. Гуля я однажды сама видела, больше не хочу. Правда, я тогда так и не поняла, кто был от встречи в большем шоке: я, от того, что он на меня из-под рухнувшей поленницы выскочил, или он от моих воплей, на которые даже Огаст среагировал, высунувшись с балкона, куда выходило высокое двустворчатое окно кабинета и откуда хорошо просматривалась часть заднего двора. Я, впредь зарекаясь от посильной помощи по хозяйству, швырнула в отвратную тварь поленом — в гуля, до балкона мне было бы не добросить — и быстро забралась вверх по приставной лестнице, напрочь забыв, что у меня где-то что-то болит, не гнется или хромает.