Но всё равно для увеличения числа огнестрельного оружия, по всему выходило, что придётся снижать расход на выстрел, а значит уменьшать калибр. Вот потому и затеял эпопею со станками. Нужны будут свёрла, да не местные, а пушечные и ружейные.

- День добрый Великий Княже.

О чем думал, сразу позабыл. Это Шуйский Иван вломился ко мне в светлицу, даже не испросив разрешения. Да и в приветствии скорее превосходство и пренебрежение. То, что по местному счёту, он повыше будет, да и родственник, пусть и дальний, его не извиняло. Хоть бы сделал вид, что я тут главный. Даже такой мелочью пренебрегал. Фактически абсолютная власть вскружила голову. Нет, когда народу вокруг было, приличия соблюдал, но стоило оказаться мне в одиночестве или обществе Прохора, то Ивана несло.

Прохор по местным понятиям, почти никто. Род его не блещет знатностью и влиятельностью. Даже то, что близок к моему телу, его не возвеличило. В понимании власть имущих, главная его задача развлекать Великого Князя, чтобы куда попало, нос не совал. Он с этой задачей справлялся, потому и терпели. Робкие попытки наладить мосты через него пресёк на корню. По-прежнему всё шло через конюшего. Вот где на самом деле были страсти. Им теперь был Челядин Иван Иванович, бывший моим воспитателем до отъезда из Кремля. Честно говоря, впечатления ещё с раннего детства остались о нём не очень. Был он родственником князя Овчины. Тут родственные связи это ого-го! Но почему-то все решили, что ему со мной легче будет решать вопросы. Ну, решили и решили, только бы ко мне не лезли.

- Как здоровье? Уж не занемог ли? Митрополит вот на тебя жалуется, почто на службы не ходишь? – продолжил он.

Просто так, или с подтекстом, его моё здоровье заинтересовало. Я с подозрением уставился на еду. Подозрение начало перерастать в панику. Блин! И никого из тех, кому доверяю, нет. Помирать отчего-то не хотелось. Какой к едрени порох! Честно, поначалу, думал, уровень смертельной опасности снизился, вместе с кончиной Василия Шуйского. Шутка ли, после его финта со свадьбой, он обрёл прямые возможности на занятие великокняжеского престола. Яд в чай, ножик в грудь, шарфик на шею или табакеркой в висок, да мало ли естественных причин для смерти у Великого Князя. В таких условиях даже закоренелый атеист станет верующим.

Ошибался, ох как я ошибался. Хорошо Прохор как-то между делом обмолвился об опасности иметь родственников, причём живых. Радовало только то, что брат мой меньший, не совсем адекватен. В общем, списали его уже все в утиль и практически не занимались. Пришлось озабочиваться его судьбой. Но в случае чего это мне не поможет. Но не поднималась у меня рука на него, чего не скажу о дядьях. Пока руки были коротки, и добраться до них не мог. Порассказывал он мне истории про Василия Темного. Отстаивать право на престол совсем не хотелось, да ещё с такими последствиями. Его ведь ослепили! Жуть!

Собственно, именно из-за Шуйских встал вопрос с моей личной охраной, подчиненной только мне и более никому. Свою армию нужно было создавать. Всё это очень острые вопросы и с кондачка не решаемые. Как бы ни хулили Глинскую, но именно она держала в узде подобных деятелей. Во что бы то ни стало, но хотя бы территорию Кремля должен контролировать полностью. Я не чувствовал себя в безопасности даже там. Желательно ещё и Китай-город, но это как уж получится. Может зря тогда Бельского не поддержал? Умудрялся Шуйский наводить на меня периодические приступы паники, что буквально отравляло жизнь.

Поэтому-то заход моих дядьёв по поводу, что такие дела надо бы менять, упал на благодатную почву. А когда они привели с собой митрополита Иосафа, то, мягко говоря, это удивило. Что-то Иван неудачно сторонников выбирал. Когда же он заговорил про высвобождение Бельского из темницы, то чуть глаз не выпал. Но ситуация опять повторялась, я практически ничего не знал, о происходящем вокруг. Нет, какие сплетни через Таисию узнавал, но женские интересы довольно специфические и не всегда по теме. Нужен был лазутчик в стане врага. Вот им-то и стал Трофим. Человек, у которого всё хорошо, чтобы не происходило, и знал который обо всёх и каждом, кто, чем дышит. Ещё говорят женщины сплетницы! Как говорится, судьба.