У меня аж дыхание сбило от злости и возмущения.

– Хилл, ты сама ее не достанешь, сил не хватит! Чокнутая, почему сразу не сказала?! Если нас снова накроет волной, ты утонешь! Тебя даже к берегу не откинет, потому что нога привязана к доске! Вместе с ней в кораллах и застрянешь! А они острые, как бритва, могут порезать ногу до кости…

Она заметалась, как дикая, а потом нырнула под воду и попыталась отстегнуть ремешок. Но у нее с этим, очевидно, были проблемы – уж если она на поверхности неважно справляется, то под водой точно не сможет.

Я подплыл ближе, решив, что сам отстегну ее. Но Алесса неожиданно оттолкнула меня.

– Киллиан, нет! Я сама, – буркнула она и продолжила возиться.

Как я не начал дышать огнем от злости в тот момент?

– Ты совсем двинутая? Тебя сейчас накроет!

Я снова подплыл к ней, но она пихнула меня ногой в живот и оттолкнулась подальше.

Да что за муха укусила ее сегодня?!

Краем глаза я заметил, как приближается вторая волна. Она уже набрала силу, и, скользя к нам, стала меньше и ниже, но ударная сила от этого не спала.

Я тихо выругался, за несколько секунд до удара волной подскочил к Алессе и прижал к себе, нырнув под воду.

Все звуки и дневной свет исчезли. Все осталось там, на поверхности. Под водой движения становятся плавными, шум затихает, а свет искажается и превращается в мелкие блики. Белый нежный песок на дне изредка поднимается и клубится, когда происходит удар волной.

Я, все еще прижимая к себе Алессу, которая слишком удивилась, чтобы как-то сопротивляться, спускался на дно, держась за трос от ее ремешка. По нему я смог найти доску. Мы подобрались к острым мерцающим кораллам, которые твердой хваткой держали доску. Я нащупал неострую их часть пальцами и, одной рукой обнимая сжавшуюся Хилл, развернулся и ударил по ним ногой. И снова. Все удары сглаживались и были медленнее, чем хотелось, но сил хватило.

Часть кораллов откололась, освобождая доску. Я глянул на Лисс, чтобы узнать, все ли в порядке, хватает ли ей воздуха. Она съежилась и зажмурилась, видимо, от страха.

Я отстегнул ремешок, и через несколько секунд мы выпрыгнули вместе с доской. Я посадил девушку на нее, когда она стала лихорадочно глотать воздух, а сам просто облокотился, оказавшись на поверхности лишь наполовину.

Я глубоко вдохнул, наконец начиная различать контуры сквозь пелену соленой воды. Зрение вернулось, и мы двинулись к берегу.

Через некоторое время мы уже стояли на горячем песке. Алесса сидела в той части, на которую забегала пена от волн, касаясь ее пяток. Она угрюмо смотрела вниз, а я, стоя рядом, на нее.

– Ну и чем ты думала? – грозно прошипел я.

Она молчала.

– Решила себя убить, и меня заодно?

Она молчала.

– Хилл! – рявкнул я и присел напротив. – Не беси меня! Ты весь день ведешь себя как подбитая! Что не так?!

Алесса подняла голову, посмотрев на меня, и ее губы дрогнули. Лицо пусть и было влажное, но я заметил, как в уголках ее глаз блеснули слезы.

– Прости, – выдавила она.

Я вскинул брови. Она поежилась, но взгляд не отвела.

– Я знаю, что ты ненавидишь меня. Я не хотела, чтобы это случилось. И без того от меня много проблем. Я хотела справиться сама, не докучая тебе. Но сделала только хуже…

От удивления я сел на песок.

– Ненавижу? С чего ты это решила?

Лисс снова опустила голову, сморгнув слезы. Вот я и добрался до истины! Сейчас, наконец, узнаю, отчего она такая странная сегодня.

– Ты сам сказал, что не хочешь иметь со мной дело, что я докучаю тебе. И что тебе плевать на меня. И вообще, ты не хотел меня курировать. Прости, – снова вздохнула она, сжав руки на коленях. – Я сказала дяде, что если захочешь, можешь отказаться от меня. Я ему так и сказала: «Если тот серфер Киллиан откажется, не заставляй его». Но, похоже, он чем-то шантажировал тебя… А я не знала… Я думала, ты сам не против. И теперь ты должен возиться со мной – такой глупой и неопытной… Я даже простыми словами вывожу тебя из себя.