— Элементарно. Тебе поможет только месть.

Перегнувшись через меня и снова обдав волной магнетического тепла, он забирает пакет, устраивает на коленях и углубляется в изучение его внутренностей. Достает на свет божий платье странного фасона и ужасной расцветки и, подняв на длину вытянутых рук, скептически изрекает:

— По-моему, это даже не твой размер... — Скомкав, небрежно запихивает обратно, выуживает дурацкую открыточку с толстыми амурчиками и раскрывает.

Замерев, напряженно наблюдаю за ним и жду реакции. Я больше не хочу, чтобы он уходил. Если уродливое платье и глупая записка станут поводом к расставанию, я прикончу этого идиота Олега...

Но Тимур вдруг начинает в голосину ржать:

— Ох, ну надо же... Просто охренеть, какой герой... Не боится, что не вывезет и схлопочет инфаркт от такой прыти?.. — Его хохот заразителен, а я, открыв рот, медленно осмысливаю события двух последних лет своего никчемного бесцветного существования и сегодняшнего, несмотря ни на что, счастливого дня. Я избавилась от тянущей за душу, унизительной, давно надоевшей связи, сижу рядом с молодым красивым парнем в пустом сквере, и жизнь постепенно возвращается ко мне. В мои руки. Под мой контроль.

— Давай убьем его! — отсмеявшись, предлагает Тимур, и я долгую секунду мучительно торможу.

— Кого? Олега?

— Платье. — Подарочный пакет перекочевывает ко мне. — Сделай с ним то, что хотела бы сделать с этим мудаком.

Горящий взгляд Тимура обжигает до мурашек, лукавая улыбка провоцирует на безумства. Я поддаюсь его азарту, и решение молниеносно находится.

Небольшой нож-бабочка всегда со мной — болтается на дне рюкзаков и сумок с тех благословенных времен, когда за непохожесть можно было отхватить в любой подворотне. Он же когда-то служил открывалкой для пивных бутылок и был совершенно незаменим в поездках и походах.

Освобождаю тонкое лезвие, в предвкушении расправы осторожно поглаживаю холодный металл и изо всех сил вонзаю в лопнувший пакет. Вытягиваю бесформенную тряпку наружу и методично кромсаю ее на ленточки и лоскутки.

Это тебе за прижимистость. А это — за поучения. Это — за несдержанные обещания. А это — за постоянное вранье. За несбывшиеся надежды, за слова в чате, за потерянное время, за чуть было не пущенную коту под хвост жизнь...

Сдуваю со лба выбившуюся прядь, закусываю губу и чувствую ликование и злость. Свободу и удовлетворение.

Это как перемыть придурку все косточки. Как выесть чайной ложечкой мозг.

Я творю справедливость, а Тимур увлеченно следит за процессом — его щеки пылают, в глазах сияет обожание, восторг и маньяческий интерес.

От Олега остается ворох тряпок. Вот и все... Внимательно рассматриваю их и зажатый в руке нож, пытаясь увязать содеянное со своей серой, давно не способной на поступки личностью, и тихо недоумеваю.

Тимур наводит на останки платья камеру, раздается серия щелчков.

— Я отправил тебе фото. Дай-ка свой телефон... — Порывшись в сумке, безропотно выполняю просьбу. Его пальцы осторожно перенимают чудо техники и быстро летают над экраном, голубая подсветка освещает сосредоточенное лицо. — Как, говоришь, имя нашего героя?

— Олег...

— Окей. Дело сделано! — Тимур с видом святоши возвращает мне телефон и провозглашает: — Пути назад нет. Теперь ты точно не пойдешь к нему извиняться.

Дурные предчувствия сдавливают грудь. Перевожу взгляд на экран и вижу на своей странице... фото растерзанного платья и подпись в окружении милых сердечек.

«Иди на х#%%. Большой и толстый. Урод».

***