Если бы мне было восемнадцать, случившееся могло сойти за ванильную романтику, окрылить и свести с ума, но в моих обстоятельствах смахивает на дурной сон.

Среди неустроенности и повседневных проблем для полного счастья мне не хватало только малолетнего психа — и вот он нарисовался...

Не дожидаясь лифта, через три ступени бегу на нужный этаж, однако на удивление примета все еще работает, мне везет — влетаю в офис на пару минут раньше Натали, успеваю включить комп, дежурно улыбнуться незаметно подмигнувшему Олегу, разложить на столе стопку бумаг и даже плеснуть кипяток в чашку с Дартом Вейдером.

Работа спорится, но от пережитого волнения, усугубленного до густоты крепким кофе, пальцы дрожат и промахиваются мимо клавиш. Ощущение обиды, несправедливости и грязи автобусного инцидента засело в горле и жалит, жалит, жалит... Но его перебивает что-то невесомое, светлое, чистое и теплое, как запах солнца, сохранившийся на запястье.

Матерюсь и ловлю настороженный взгляд первого зама — своего недоухажера, недорыцаря, да и вообще... недомужика.

Не многие в наши дни способны, рискнув спокойствием, вступиться за ближнего, это давно уже норма жизни. Безразличие — норма жизни...

Мальчишка прав: все мы — просто мрази, нас не за что уважать.

Я даже не удосужилась его поблагодарить, и теперь он видится мне потерянным и одиноким, нуждающимся в участии и тепле.

Мама всегда говорила, что я неразборчива в связях и излишне добросердечна, пусть так. Но дискомфорт от неправильности моего поступка все равно не отпускает, тревожит и изрядно отравляет кровь.

— Дамы и господа! В преддверии Дня Победы поступило предложение всем дружным коллективом сходить в «Метелицу». Желающим необходимо сдать по пять тысяч рублей! — объявляет Натали, по случаю предстоящего корпоратива облаченная в такую узкую юбку, что я невольно переживаю за прочность швов. — Однако... Если у вас есть незавершенная работа, просьба остаться сверхурочно и доделать ее до выходных!

Ну конечно же, оговорка касается только меня — я свожу воедино результаты отдела, подготавливаю отчеты и анализирую итоги.

Коллеги вяло и ненатурально радуются, а я усмехаюсь.

Все началось восемь лет назад, в канун Нового года. Тогда мы с Натали еще приятельствовали, занимали одни и те же должности и вместе заказывали наряды в онлайн-магазине. И, по странному совпадению, пришли в кабак в одинаковых платьях. Но внимание мужиков было приковано не к ней...

Я не расстроена, сколько ни прислушиваюсь к себе. Выходка злопамятной мегеры не достигла цели.

Пусть стайка безвольного планктона покорно идет за ней, напивается до поросячьего визга, фальшиво поет в караоке и изображает безудержное веселье. У меня есть куда более занимательный маленький грязный секрет, и от мыслей о нем щекочет в солнечном сплетении.

Умываюсь в уборной холодной водой, долго смотрюсь в заляпанное чем-то мерзким зеркало и еле сдерживаю торжествующую улыбку. Ничего выдающегося в мутном отражении я не нахожу, но если молодой симпатичный парнишка разглядел красоту... как же хочется ему верить!..

Чтобы впредь его избегать, придется изменить распорядок дня — вставать на час раньше, пиликать на другую остановку и до самой пенсии ездить на работу с пересадками. А потом... Когда-нибудь потом мы все же пересечемся и он уступит мне место. Если поумнеет и пересмотрит жизненные позиции, а я каким-то чудом вдруг перестану быть трусливой и заслужу уважение.

— Да, Майка, хреново получилось... — весьма искренне сочувствует Олег, когда мы тайком уединяемся в курилке. — Как же она задолбала со своим недотрахом. И ведь слова поперек не скажешь — будет потом вечно жрать...