– Можно взглянуть. – Он смотрел на нее, забыв положить отвертку. Санни не спеша слизывала с кекса глазурь. Ему и в голову не приходило, что это так возбуждает. – Ты живешь одна?

Его вопрос застал ее врасплох. Подумав, она откусила еще кекса.

– Как видишь.

– Я имею в виду – не здесь.

– Почти всегда. – Она слизнула с пальца шоколад, и у него внутри все перевернулось. – Мне нравится жить одной и самой решать, что делать – например, поесть среди ночи или вдруг сорваться на танцы. А ты?

– Что – я?

– Один живешь?

– Да. Почти все время у меня отнимает работа.

– Физика, да? Очень жаль. – Санни взяла чашку. Мысль о том, что он шпион, начала казаться ей нелепой. А он, надо отдать ему должное, вовсе не псих, каким показался ей вначале. Просто чудной. Эксцентричность Санни вполне могла понять и простить. С самого раннего детства она имела дело с необычными людьми – не такими, как все. – Значит, тебе нравится расщеплять атомы – или чем ты там у себя занимаешься?

– Чем-то вроде того.

– Как ты относишься к атомной энергетике?

Он чуть не прыснул, но вовремя вспомнил, где находится.

– Атомные реакторы опасны и не нужны... Получать энергию таким способом – все равно что убивать мышей ракетной пусковой установкой.

– Ты бы понравился моей матери, но, по-моему, рассуждаешь не как физик.

– Не все ученые придерживаются одинакового мнения. – Понимая, что ступил на скользкую почву, Джейкоб вернулся к тостеру. – Расскажи о своей сестре.

– О Либби? С чего вдруг?

– Она меня интересует, потому что вышла замуж за моего брата.

– Не воображай, будто она насильно удерживает его у себя в заложниках, – сухо ответила Санни. – Наоборот, он сам так стремительно подтащил ее к алтарю, что она едва успела выговорить: «Согласна».

– К какому алтарю?

– Я в переносном смысле, Джей-Ти. – Она вздохнула. – Видишь ли, когда люди женятся, они идут в церковь, подходят к алтарю, где священник их венчает.

– Ну да, конечно. – Руки у него работали механически. – Хочешь сказать, что свадьбу затеял Кэл?

– Не знаю, кто из них что затеял, и знать не хочу, но женились они по доброй воле и с радостью. – Санни забарабанила пальцами по столешнице, все больше раздражаясь. – У меня создалось впечатление, будто ты решил, что Либби насильно женила на себе Кэла или... ну, не знаю... воспользовалась своими женскими чарами и заманила его в свои сети.

– А у нее есть женские чары?

Санни подавилась чаем и смогла продолжать, лишь откашлявшись:

– Хорнблауэр, вполне допускаю, что некоторые вещи тебе недоступны, но Кэл и Либби любят друг друга. Даже если ты сам никогда ничего подобного не испытывал, то наверняка слышал или читал о такой штуке, как любовь...

– О любви я слыхал, – довольно мирно отозвался он, наблюдая за Санни. Оказывается, она моментально загорается – стоит совсем чуть-чуть ее поддразнить! Вот и сейчас глаза у нее потемнели, лицо разрумянилось, подбородок взлетел вверх. Она и в спокойном состоянии привлекательна, но, когда волнуется, просто неотразима. Будучи мужчиной до мозга костей, Джейкоб невольно представил, какая она становится, когда возбудится в другом, более приятном для него смысле. – Сам я, правда, ничего подобного еще не испытывал, но я человек восприимчивый.

– Как благородно с твоей стороны! – пробормотала Санни. Встав, она сунула руки в задние карманы джинсов и подошла к окну. Джей-Ти снова залюбовался ею. Боже, ну и конфетка! С ней надо поосторожнее, иначе еще до возвращения Кэла и Либби его хватит удар.

– А ты?

– Что – я?

– Была влюблена? – спросил он, вертя в руке отвертку.