– Тогда кот самое то – так говорит сестра моей тетушки.

– А для разрядки?

– А для разрядки существуют близкие люди.

– Родственники те еще вампиры. Мои, по крайней мере. Про твоих я не знаю.

– Ты еще не передумал о них слушать?

– Нет. А чем он так провинился, этот ваш Феликс?

– Он все и сразу, точнее сказать – всех и сразу. В общем, по преданию, дедушка Феликса был знаком с Теслой, видимо, тоже неплохо зарядился. Опять же, это бабушкины догадки, но только после этой встречи с магом он выучил французский за месяц. Тогда за кружкой пива Тесла ему рассказал принцип электромагнитной запутанности или привязанности. Я точно не помню, но бабушка мне так объяснила. Передача импульсов на расстоянии.

– Так запутанности или привязанности?

– Не важно. Какая разница? Хоть заразности. В общем, Тесла дедушку не понял или батарейки у него уже садились. Не оценил принцип.

– А если серьезно, в чем был принцип?

– Объясню тебе, как сама это поняла. Вот ты уедешь далеко и как только меня захочешь, я сразу же это почувствую.

– А если не почувствуешь?

– Значит, ты захотел другую.

– Другой такой нет на всем белом свете.

– Бе-бе-бе, – ехидной улыбнулась Фортуна.

– Ты сама про Теслу придумала?

– Нет, бабушка. Она никогда не врала. А что?

– Вообще-то Тесла всегда был за переменный ток, насколько я знаю, он являлся ярым противником постоянного тока в сетях. Слишком много жертв.

– Что ты имеешь в виду?

– То, что безумная любовь убивает.

– Ха-ха. Ну, посмотрим. На самом деле у меня с физикой всегда были проблемы.

– Да ладно тебе прибедняться, – нарисовал в воздухе стройную фигуру, проглотил невидимый эскиз и облизнулся, словно настоящий лев. – С такой-то внешностью, не смеши.

– Со внешностью проблемы только и начинаются.

– Как интересно.

– Еще бы, с такими корнями.

– Какими?

– Он незаконнорожденный.

– Кот, лишенный наследства? – Взял я с полки статуэтку лягушки с монетками на спине, которая должна, по преданию, приносить богатство.

– Вроде того.

– А с виду такой серьезный и чертовски красивый.

– Одно другому не мешает.

– Я не думал, что незаконнорожденные могут быть так прекрасны, – смотрел я на лягушку.

– Тебя раздражает чужая красота?

– Это зависть, обычная мужская зависть, – улыбнулся Антон. – А это родственница? – Показал он лягушку Фортуне, та посмотрела на нее вопросительно.

– Неужели непонятно? Тот Василий Прекрасный, а это Василиса Прекрасная. Поставь земноводное на место, – улыбнулась она.

– Слушаю и повинуюсь. А что было незаконнорожденного в Василии?

– Ты серьезно хочешь это знать?

– Да, я люблю котов. В них загадка и сила.

– Такому рождению не позавидуешь. Где-то между пятой и шестой линией, в съемной комнате, тайно, прямо на дому незамужняя девушка родила мальчика. Этим мальчиком и был дядя моей бабушки, на которого ты так пристально смотришь.

Где-то на другом берегу Невы посыльный вручил записку одному неизвестному режиссеру:

«Поздравляю. У тебя сын. Рост 56, вес 3900».

Мальчик был так красив, что похож на девочку. Назвала Васей.

Все началось с легкого флирта во время съемок очередного фильма под руководством Леонида, не помню фамилию, точнее, не знаю. Все звали его Леня. Можно я буду рассказывать ее словами, чтобы было не так скучно?

– С матом?

– Откуда ты знаешь?

– Я просто так спросил. Почему-то представил твою тетку престарелой элегантной дамой с сигаретой в руке, которая с хрипотцой рассказывает свои мемуары.

– Ты не представляешь, как точно ты ее описал. Так вот. Стояло лето, стояло у всех, даже у собак, что харчились у киношного лагеря, было состояние вечного флирта. «Хорошее кино без съема не снять. Снять хорошее кино, подумать только, сколько глубины заложено в этом глаголе, снять хорошее кино – это как снять платье, сколько любопытных волнующих тайн, сколько эмоций скрыто под ним, и сделать это надо как можно легче, чтобы легкое летнее платье упало на пол, создав море любви», – не уставал повторять Леонид. Он давно уже присмотрел себе прелестную жертву, еще во время кастинга, нет, это не была молодая взбалмошная актриса, готовая ради искусства на многое, а ради большого – на все. С такими всегда было слишком много проблем в итоге, потому что рано или поздно кино заканчивается, но не все это могли понять и принять.