Исповедуете вы ТДП или нет, мало кто станет отрицать, что одна из главных особенностей современности – взрывные темпы роста мирового населения. А это требует адекватного экономического ответа – взрывоподобного роста производства, невозможного на базе традиционных низкоэффективных методов хозяйствования.

Даже для того, чтобы просто прокормить дополнительные миллиарды людей в развивающихся странах, необходим невиданный рост производства продуктов питания, что невозможно без внедрения современных сельскохозяйственных технологий, основанных на широком применении машин, удобрений, новейших методов ирригации и проч. Быстро увеличивающаяся плотность населения, и, как следствие, его новое территориальное распределение, бурная урбанизация, возникновение множества крупных и крупнейших городов резко повышают требования к качеству жилищ, минимальному уровню бытового и санитарного комфорта, транспортного обслуживания и т. д. Везде становится необходимым крупномасштабное городское и дорожное строительство, сооружение дорогостоящих инженерных сетей, создание надежных источников водоснабжения, использование огромного количества транспортных средств, привлечение новых энергетических ресурсов. Вся система жизнеобеспечения населения становится другой, и для того, чтобы создать и поддерживать ее, более бедные, преимущественно аграрные страны вынуждены модернизироваться, внедрять новейшие технологии, развивать собственную промышленность, систему образования и подготовки кадров, здравоохранение, – одним словом, делать все то, что уже существует в странах более богатых. Но одновременно нужно и «встречное движение» на собственно демографическом поле, нужно как можно более быстрое снижение рождаемости, позволяющее ослабить непосильное демографическое давление на экономические и природные ресурсы. Отсюда – изменения традиционных семейных институтов, норм демографического и семейного поведения и т. д. Все это и есть модернизация, а попытки законсервировать традиционные статусы, формы поведения и т. п. – контрмодернизационны.

Конечно, в разных странах модернизация, в том числе и демографическая, происходит по-разному. Но что из этого следует? Когда на вершинах гор тают ледники, вода стекает вниз по-разному – в зависимости от того, какие породы встречаются на ее пути. Вероятно, она и испаряется по-разному – я в этом не слишком разбираюсь. Но все же я уверен, что еще не было случая, чтобы образовавшаяся при таянии льда вода потекла бы вверх, ибо это противоречит законам природы. И эти законы не опровергаются тем, что в одних случаях вода низвергается водопадами, в других спокойно течет, прокладывая себе путь в лессовых отложениях, а в третьих вообще исчезает с дневной поверхности, образуя подземные реки.

Японские женщины могут продолжать носить кимоно, индийские – сари, иранские – закрывать лицо при выходе на улицу и т. п., но поскольку по числу рождений на одну женщину уже сейчас даже Тегеран не слишком отличается от Москвы, Москва – от Пекина, Пекин – от Токио, а Токио – от Рима, то приходится признать, что если ТДП и игнорирует «особенности незападных обществ», как кажется М. Клупту, то делает это не зря.

Не совсем понятно и предъявляемое М. Клуптом обвинение в том, что ТДП не рассматривает влияния моральных факторов. Эта теория – мощный инструмент анализа исторических изменений моральных норм, регулирующих витальное, матримониальное, семейное, сексуальное, прокреативное и т. п. поведение, и в этом смысле она жестко противостоит мифологическим объяснениям подобных изменений «падением нравов», «высоким уровнем аномии», «низким уровнем солидарности» и т. п. Просто появляются другие нравственные нормы и другие формы солидарности. Новая нравственность может кому-то не нравиться, однако задача теории – не морализировать, а объяснять. Вот она и объясняет (может быть, не совершенно, не до конца, не исчерпывающе, но это – другой вопрос), почему моральные предписания изменились и почему все большее число людей принимают эти изменения.