Мне и не хотелось, но корзина с грязным бельем угрожала стать единственным спутником жизни. Нет, придется ехать к холму и что-то менять. Надежда на внимание Майтлина исчезла, ее подстегнули воспоминания. Тогда оба знали, что он мог погибнуть, это обострило чувства, только и всего.

3. Глава 3

Тибо прислал за мной своего камердинера. Я с ужасом вспоминала столичных жителей в дорогих нарядах, их уверенные голоса и походку. Только бы не осрамиться, особенно волновали мои, с позволения сказать, камеристки. На просьбы родственники отвечали долго, а ради такой поездки их дочери слетелись быстрее ветра. Всего пять, еще Мышка — куда столько?

Кузины старались вести себя достойно, но кто-то уже спел моей сестренке неприличную песенку. Дочери тети — Вламиа и Сениа — не переставая поправляли свою одежду. Иногда казалось, что по ним бегали блохи. Светловолосые девицы были полными, Сение шло: маленький вздернутый нос и полные губы, круглые румяные щеки. А Вламиа выглядела старше своих семнадцати лет из-за второго подбородка и носа картошкой. Хуже всего, что Мышка сочла их модницами и во всем подражала.

Инима, дочь дяди, вела себя скромно, но от нее было столько шума! То споткнется, то уронит что-то, один раз она выходила из-за стола и потащила за собой скатерть, которая зацепилась за пояс. Ее сестра Доанна не отставала и любила неприличные выражения. Больше них волновала племянница тети — Клара. Она всего боялась и заикалась, вкупе с долговязой фигурой и впалыми щеками бедняжка выглядела несчастной.

Но я радовалась приезду родных. Клара замечательно вышивала, а мне нравилось хвалить ее и видеть, как девица становилась увереннее. С Доанной и Инимой у нас были одинаковые волосы и глаза — почему-то казалось, что это сближало нас. Вламиа излучала доброту, а Сениа единственная разделяла мои тревоги из-за поездки. Мы часто поднимались на крепостную стену и говорили об этом.

— Нас много, будем присматривать друг за другом и щипать, если кто-то скажет лишнее, — говорила она, имея в виду нашу веру.

Вся семья поклонялась Арантаку. На юге всегда было много его последователей из-за близости к Викнатору. Мы знали друг друга, но никогда не говорили об этом вслух — слишком опасно. Наказание за веру было чудовищным, при мысли о нем я словно оказывалась в темной комнате среди шорохов и теней.

Я хотела сама встретить камердинера Тибо, но матушка не позволила.

— Ты? И думать забудь? — крикнула она, заполняя свою комнату эхом. — Нам нужно показать, что ты правильно воспитана и не вмешиваешься в дела без надобности. Камердинер ведь не простой низкородный, а сын лорда, что он скажет Тибо?

Будто он не знал нас. По-моему, ей просто хотелось сыграть роль гордой хозяйки замка хоть перед кем-то. Лиловое платье с вышивкой создавало нужный образ, но матушка то и дело высовывалась из окна, и ее волосы снова превратились в узел из кудрей.

К счастью, камердинер оказался не страшным. Мы с девицами наблюдали из окна, как во внутренний двор въехали стражники в нагрудниках из выбеленной кожи. Они уверенно сидели на лошадях, чего не сказать о странном человеке в черной котте.

— Боже сохрани, его фигура похожа на яйцо! — улыбнулась Вламиа.

Доанна захрюкала в ладонь, явно представляя не то, что имелось в виду.

Бедный гость подпрыгивал в седле и казался измученным. Спешиваясь, он едва не рухнул, потом нога застряла в стремени и стражникам пришлось помочь ему. Сумев освободиться, он поправил одежду и смущенно огляделся по сторонам. Это и был камердинер — господин Дони Лоус, какой-то родственник Тибо.