Кровавый Дневник. Талисман Элены. Ее законное наследство и тяжкое бремя.

От золотой обложки струился голубоватый свет, напоминающий лунное сияние. Небесное светило тянулось к книге. Элена знала, что, когда полная луна окажется в зените, сияние сменится внутренним жаром. Тогда открытая книга соединит ее со звездами.

Осторожный стук в двери возвестил, что к ней пришли. Элена села.

– Войдите!

Скрипнула дверь.

– Как спалось? – спросила Мама Фреда.

– Спасибо, хорошо.

– Вот и чудесно, вот и замечательно…

Войдя, целительница поставила на ночной столик зажженную свечу. Следом за Мамой Фредой в комнату шагнул Эр’рил.

Взглянув на воина равнин, Элена сразу заметила, что он бережет правую ногу и слегка морщится, когда приходится на нее наступать. Значит, рана от гоблинского клинка все еще беспокоит его, хотя верный вассал умело скрывает это. А еще она увидела, что Эр’рил сменил изысканный наряд, приличный в большом совете, на обычную стандийскую одежду – черные сапоги, потертые коричневые штаны и кожаную зеленоватую безрукавку поверх домотканой рубахи. Черные как вороново крыло волосы он скрепил красной ленточкой.

Почему-то его привычная одежда растрогала Элену. Это был тот Эр’рил, которого она давно знала и на которого всегда могла положиться.

Девушка откинула покрывало, выскользнув из постели как была – в ночной рубашке. Ветерок, пронесшийся по спальне, заставил свечу вспыхнуть ярче. Мельком увидев себя в зеркале, висевшем над умывальником, Элена в который раз испытала потрясение. Что это за незнакомая женщина отражается в стекле? Она прикоснулась к лицу, тряхнула разметавшимися по плечам огненно-рыжими локонами. Ее глаза, по-юному ярко-зеленые, в свете свечи отливали золотом. Заклинание, перебросившее ее на борт «Морского стрижа», отняло у девушки четыре года, вызвав преждевременное взросление. Элена провела ладонью от шеи вниз, обводя округлости своего нового тела, которое иногда ей нравилось, но чаще все-таки удивляло.

– Луна почти взошла, – промолвил Эр’рил. – Нам пора готовиться.

– Пойдем прямо в башню, – кивнула ведьма, натягивая через голову теплое шерстяное платье прямо поверх ночной рубашки и засовывая ноги в меховые туфли.

Одевшись, она приблизилась к Кровавому Дневнику и сняла его с подставки. За время их разговора обложка стала светиться сильнее. На мгновение девушка заколебалась, прежде чем прикоснуться к книге. До сегодняшней ночи она не наблюдала ничего подобного. Мир менялся, и она ощущала это. Но пути назад не было. Глубоко вздохнув, ведьма взяла книгу рубиново-алыми руками и повернулась к Эр’рилу.

– Я готова.

– Тогда пойдем.

Воин первым покинул спальню. В гостиной он подошел к одной из стен и откинул ковер, скрывавший потайную дверку, ведущую на крышу башни. Они поднялись по лестнице: Эр’рил впереди, Мама Фреда сзади, а Элена посредине. Сверху тянуло ночной прохладой. Уже через три лестничных пролета свежий бриз начал забираться за ворот платья. Элена поплотнее запахнула одежду и прижала книгу к груди.

Зверек знахарки заверещал от холода и сильнее прижался к хозяйке.

– Ты достаточно тепло одета, деточка? – заботливо спросила Мама Фреда, освещая путь фонарем.

– Да, но я чувствую, что зима уже близко.

– Мы можем найти комнату ниже этажом, – заметил Эр’рил. – Книгу можно открыть где угодно.

– Нет. – Элена покачала головой и приблизилась к парапету. Круглая луна ярко сияла над морской гладью. – Я хочу открыть ее здесь, пред ликом светила.

Она опустила Кровавый Дневник на камень. Роза на обложке горела огнем.