– Эй, грал! Девчонку видел? Мы с ней ещё не закончили.

Прежде чем Скрипач успел ответить, другой ухмыльнулся и указал на повозку. Под ней явно виднелись колени и ступни девочки.

– Мезланка? – спросил Скрипач.

Главарь пожал плечами.

– А кто ещё? Не бойся, грал, мы поделимся.

Сапёр услышал, как Апсалар испустила тихий, долгий вздох. Он чуть откинулся в седле.

Группа разделилась, чтобы обойти Скрипача, Крокуса и Апсалар. Сапёр небрежно склонился в сторону ближайшего мужчины и вонзил острие своего длинного ножа ему в основание черепа. Гральский мерин крутнулся под Скрипачом и лягнул обеими задними ногами так, что проломил копытами грудь другого человека и отбросил тело далеко в сторону.

Скрипач натянул поводья, а затем ударил пятками в бока коню. Тот метнулся вперёд и подмял не в меру щедрого главаря. Из-под тяжёлых копыт мерина послышался треск костей и тошнотворный звук раскалывающегося черепа. Скрипач повернулся в седле, чтобы найти оставшихся троих.

Двое мужчин корчились от невыносимой боли рядом с Апсалар, которая спокойно сидела в седле, сжимая в затянутых в перчатки руках по широкому ножу-кефре.

Крокус спешился и теперь присел рядом с последним телом, чтобы выдернуть метательный нож из окровавленного горла жертвы.

Все трое обернулись, услышав треск глиняных черепков, и увидели, что девочка выбралась из-под повозки, поднялась на ноги, а затем стрелой метнулась в тень переулка и скрылась из виду.

Затем из-под арки северных ворот послышался топот копыт.

– Скачите вперёд! – рявкнул Скрипач.

Крокус запрыгнул на спину своему коню. Апсалар убрала клинки в ножны и коротко кивнула сапёру, собирая поводья.

– Через город – к южным воротам!

Скрипач проводил взглядом уходящих галопом лошадей, затем соскользнул со спины мерина и подошёл к тем двоим, которых ранила Апсалар.

– Ага, – выдохнул он, когда подошёл ближе и увидел, что обоим девушка вспорола пах, – вот эту девчонку я знаю.

В город въехал отряд всадников. Все они повязали наискосок через грудь охряные кушаки поверх кольчуг. Командир уже было открыл рот, чтобы заговорить, но Скрипач успел первым:

– Неужто всякой дочери грозит опасность в этом семи-проклятом городе?! Она вовсе не мезланка была, клянусь предками! Такой у вас Апокалипсис? Тогда я помолюсь, чтоб ямы со змеями ждали вас всех в Семи Преисподних!

Командир нахмурился.

– Грал, ты утверждаешь, что эти люди были насильниками?

– Мезланские потаскухи получают, что заслужили, но эта девочка была никакая не мезланка.

– И ты убил их. Всех шестерых.

– Да!

– А кто были другие два всадника с тобой?

– Паломники, которых я поклялся защищать.

– И вот они поехали в сердце города… а ты остался тут.

Скрипач нахмурился.

Командир поглядел на жертв.

– Двое ещё живы.

– Да будут они прокляты ещё сотней тысяч вздохов, прежде чем Худ их заграбастает.

Командир опёрся на луку седла и немного помолчал.

– Догоняй своих паломников, грал. Им нужна твоя защита.

С ворчанием Скрипач снова сел в седло.

– Кто теперь правит в Г’данисбане?

– Никто. Армия Апокалипсиса удерживает только два квартала. Остальные возьмём к утру.

Скрипач развернул коня, ударил пятками в бока и пустил лёгким галопом. Отряд за ним не последовал. Сапёр выругался себе под нос – командир был прав, нельзя было посылать Крокуса и Апсалар в город одних. Повезло ещё, что это выглядело типично по-гральски – не мог же «настоящий грал» упустить возможность похвастаться перед краснопоясными всадниками, разразиться проклятиями и лишний раз продемонстрировать неприступную гордыню кочевника – но это же выглядело наплевательски по отношению к клятве защищать паломников. В глазах командира Скрипач заметил лёгкое презрение. В общем, он повёл себя немного