– Спасибо, что были со мной откровенны. Пожалуй, обойдусь без искренних заверений в своей преданности, обещаний, клятв и всего прочего, что на деле – не более чем сотрясание воздуха. Как известно, истинные намерения проявляются не в красивых словах, а в поступках… Бывшие офицеры Джаил и Мэллори, вы свободны. Идите к себе в отряд, отдохните, побудьте с друзьями… наберитесь сил перед тем, что скоро нам всем предстоит.

Инн посмотрела на него долгим взглядом – и опустила ресницы. Уже возле двери, пропустив вперед Мэл, она на мгновение задержалась и попросила:

– Пожалуйста, не предпринимайте пока ничего в отношении старшего офицера Блума. У него нет алиби и вроде бы есть мотивы, но… я по-прежнему сомневаюсь в том, что предал нас именно он.

– А кто? – Альн почувствовал раздражение от того, что его блестяще сделанный вывод мог оказаться неправильным. – У кого еще были ко мне или, скорее, к вам личные счеты? Кто на базе является вашим тайным врагом? Рядовая Скай? – Джаил усмехнулась и покачала головой. – Да, отсутствие интеллекта полностью её оправдывает. Кто-то из офицеров? Крейден? – Девушка задумалась. – Вряд ли. Да, он вас не жалует, особенно Мэллори, и мечтает спихнуть вас обеих в другой отряд, но его перевели на Нумеру одновременно со мной и получается, что Крейден тоже не знал о втором передатчике. Еще варианты? Может, Сиенна, которая служит здесь дольше всех? Не верю, что атари на это способна, она ненавидит Дарсема. Тогда кто?

«Ну не Нолан же, в конце концов!» – хотел уже в сердцах бросить он, но тут Джаил широко распахнула глаза, и, странное дело, О’Рэн словно услышал или почувствовал её безмолвный вопрос: «Ты подумал о том же, о ком и я?»

«Нет…» – он в замешательстве мотнул головой. Инн тут же смутилась, отвела взгляд:

– Не знаю, командор. Правда, не знаю.

И исчезла за дверью. Но Альн понял, что с этой минуты от спонтанно возникшей догадки убежать им обоим уже не удастся.

Обратно в казарму шли молча. Инн поймала руку подруги, переплела пальцы – было в этом жесте что-то беззаботное, ободряющее и в то же время интимное, как разговор по душам… но Мэллори оставалась безучастной и отстраненной. Просто подчинилась, машинально ответила, явно пребывая мыслями где-то далеко отсюда или глубоко в себе, но точно не здесь. Инн хотела спросить, что происходит, но в этот момент девушка резко остановилась, приподняла очки, вглядываясь в полумрак за оружейным ангаром, и громко окликнула:

– Рэйн!

Из густой тени выступили два силуэта. Второго Инн сразу узнала: это был Теммар. Глаза офицера бегали, выдавая крайнее беспокойство. Рэйнир смотрел угрюмо, прятал за спиной вещмешок и выглядел виноватым.

Объяснений не требовалось. Она всё поняла и сдержанно кивнула:

– Береги себя.

Мэл ничего говорить не стала. Просто шагнула ближе и… Рэйн ожидал, что она, как обычно, обнимет его на прощание, но бывшая офицер лишь протянула для пожатия руку. Он посмотрел на её узкую бледную ладонь, поднял глаза на Инн и вдруг стряхнул с плеча широкую лямку.

«Прости, Ильке, но я, как и ты, между чувством и долгом однозначно выберу долг».

– Спасибо за заботу, командир, – решительно проговорил он, возвращая Теммару плотно набитый мешок, – но бойцы «А-Нон-Тар», пусть даже бывшие, своих в беде не бросают.

Теммар посмотрел на него, как на умалишенного, хмыкнул и поплелся обратно в оружейный ангар. А Мэллори убрала руку, сделала еще шаг и порывисто стиснула друга в объятиях.

Свет в кабинете Сиенны был приглушен. Когда Нолан вошёл, атари встретила его привычной улыбкой, но ему показалось, что глаза у неё припухшие. Как будто она плакала.