– Это и подтолкнуло вас на путь мятежа? – уточнил Альн.

– Да, – бывшая офицер вздохнула. – И я не придумала ничего лучше, чем обратиться за помощью к старому доброму другу – командору Сартарису.

– Эй, дружище!

Рэйнир, одиноко сидевший на скамье у площадки для спарринга, поднял голову – и улыбнулся своему командиру. Теммар был его ровесником и с первого дня обращался к нему, как к равному – разумеется, в кулуарах, чтобы не нарушать субординацию и устав. И всегда улыбался в ответ… но сегодня, видимо, что-то случилось, потому что лицо офицера осталось хмурым и озабоченным. Еще более хмурым, чем вчера, когда ему пришлось собственноручно выжигать имена своих рядовых на посмертных Золотых звёздах.

– Дружище, – повторил он и сел рядом на скамью. Рэйн молча смотрел на него, видел, как тяжелеет взгляд командира, как он стискивает зубы, не решаясь начать разговор, и спросил первым:

– Плохие новости? Что на этот раз?

– Слушай меня внимательно, – Теммар понизил голос до шёпота. – От старших я узнал, что кто-то сдал вас троих Главнокомандующему, а это значит, что не сегодня завтра О’Рэна вызовут для объяснений в столицу и вы отправитесь с ним. Без вариантов. Думаю, ты догадываешься, чем это вам грозит. Тюрьма, в лучшем случае – блок для осуждённых пожизненно, в худшем – G-3, откуда только один выход: на площадку для казней. – Он помолчал и вздохнул: – Ты хороший парень, Рэйн. Отличный боец и настоящий герой. Поэтому вот что ты сейчас сделаешь: соберёшь походный мешок, положишь туда двойной рацион, пару бутылок воды – остальные возьмешь у Первого рубежа, одеяло…

– Предлагаешь бежать? – Рэйнир резко выпрямился. Мысль о возвращении в Сетту пугала сильнее, чем перспектива сдачи властям. – Нет, прости, не могу. Джаил и Мэллори, будь уверен, тоже никуда не побегут.

– Может, и так, но с ними-то совсем другая история. Джаил совершила геройский поступок, и ей это наверняка зачтется, а ради своей белобрысой пассии командор оторвёт голову самому Патриарху. Этих двоих О’Рэн защитит, даже не сомневайся. Но не тебя. Ты ему никогда не нравился. И вовсе не из-за каких-то там преступлений в прошлом, а по причине того, что в настоящем ты занял место, о котором мечтал командор. – Рэйн непонимающе поднял брови, и Теммар пояснил: – Близкий друг его женщины.

– Но Мэл не его женщина. Она вообще ничья.

– Какая разница? Она нравится командору. Настолько, что он позволяет ей то, что не позволено никому. – Он наклонился ближе: – Слушай, всё это сейчас не важно. Тебе нужно позаботиться о своём спасении. Идём в казарму, я выдам тебе пайки и экипировку, а потом помогу незаметно покинуть базу и прикрою, когда станут искать.

– И куда я пойду?

– Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Теперь у вас много знакомых в Эмере, иди к эмерийцам. Быть хорошим солдатом можно и на этой, и на той стороне.

«Ага, ждут меня там», – хмыкнул про себя Рэйн. И вдруг подумал: а было бы здорово, если бы ждали. Хоть кто-нибудь. Например, Ильке… девушка, которая смеялась над ним, а потом захотела, чтобы он стал её первым мужчиной. Та самая, с хвостиком… у которой через полторы декады назначена свадьба.

А вдруг, несмотря ни на что, она ждёт?

От этой мысли он вздрогнул и ощутил, как в глубине живота прокатились мурашки.

Что, если Ильке неслучайно выбрала именно его? Что, если он ей понравился, пусть не с первого, а с пятого или с десятого взгляда? Что, если она влюбилась, но не решилась сказать об этом? Рэйнир опустил голову, обеими руками вцепился в торчащие вихры на макушке и несколько раз с силой дёрнул. Тупица безмозглый, почему он сразу не понял? Контузило его, что ли?