– Все-таки Свиридов твой редкостный мудак! – ворчит моя подруга, затягивая мой багаж на ступеньки крыльца. – Понимает, что ты с ребенком на руках, но проводить не приехал!

– Свет! Ну я тебя прошу! Не начинай снова! – молю ее я. – У него важная работа!

– Да у него все, кроме тебя и сына, важное, – психует моя подруга.

– Свет, – поникаю я, – ну ты же знаешь.

Подруга одна из немногих, кто знает. Наверное, поэтому Костик ее и невзлюбил. А она, со свойственным ей размахом, отвечает ему взаимностью.

– Что я знаю, что я знаю? – Светка ставит на попа тяжелую сумку. – Что он взял тебя пузатую? Так ты ж его не обманывала? Чего он сейчас весь в белом и весь в работе? – спрашивает меня она, и тут же сама себе отвечает: – Того, что мудак!

– Свет! – я чуть не плачу, и моя подруга наконец это замечает.

– Прости, – она еще раз прижимает меня к своей могучей груди. – Тебе своих нервов хватает, еще я, – по-матерински гладит меня по волосам. – Так! – хватает за плечи, отстраняет. – Как приедете – звони! У меня в Москве двоюродная тетка живет и Димки моего сестра! Если что нужно будет…

Я улыбаюсь, киваю.

– Конечно, Свет, – быстро целую ее в щеку. – Спасибо тебе.

– Ну давай! – она заталкивает мою сумку в поезд, который сейчас напоминает, скорее, современную электричку.

Всего четыре часа, и мы будем на месте. Ну, точнее, в Москве. Как добираться с вокзала, я еще не придумала.

5 глава

Марк

– Марк Александрович, Марк Александрович! – по коридору за мной бежит бабулька с крючковатым носом.

Надо же, куда-то дела свой темный платок.

– Марк Александрович!

– Да, Зульфия Рахимовна, – склоняюсь над ней. – Что случилось?

– Не ест! – она вскидывает руки в молитвенном жесте, чуть не падает передо мной на колени. – Опять не ест!

– Так, – смотрю время на экране смартфона, – через час зайду!

– Хвала…

Кому хвала, я так и не дослушал… Меня ждет Борисов. Если главврач вызывает вот так, вне летучки, значит, что-то срочное.

– Олег Георгиевич, вызывали? – киваю всем собравшимся.

В кабинете человек пять хирургов.

– Вызывал, Марк, – он коротко мне кивает и снова возвращает взгляд на большой монитор, в который смотрят все собравшиеся. – Что скажешь?

– Ни фига ж себе! – у меня реально глаза полезли на лоб. – Простите, – откашливаюсь. – Вырвалось.

Передо мной на мониторе холангиокарцинома больше двенадцати сантиметров в длину.

– И он еще жив?

– Она! Жива, – хрипло тянет Борисов. – Своими ногами пришла.

– А чего она так тянула-то? – я подхватываю мышку и начинаю крутить все проекции опухоли.

Рак печени. Девочка должна была испытывать почти постоянную боль в спине и тошноту.

– А симптомов вторичных не было! – притворно бодро восклицает Колян. – Девчонке спину лечили! Гоняли на лечебную физкультуру и массаж. В конце концов, отправили к гинекологу, а та назначила УЗИ. Старенькая врач-узист в органах малого таза патологий не нашла и решила посмотреть пошире…

– Слава богу… – выдыхаю я, оглядываю коллег. – Резать надо срочно.

– Что, без химии?

– Она ж на волоске! Нужна эмболизация артерии как можно скорее! Она ела? Ее можно сегодня под наркоз?

– Говорит, на завтрак пила чай, – тихо тянет Колька.

– Я против того, чтобы оперировать без химии! – восклицает стоящий слева от меня Миронов. – Хотя бы один курс!

– Сергей Иванович, – поворачиваюсь к нему, – у нее может не быть недели.

– Марк, ты возьмешься? – главврач не отрывает глаз от монитора, видимо, он для себя все решил.

Тяжело вздыхаю. Вообще-то не мой профиль. Я больше по саркомам, но тут… Она до профильной клиники просто не доживет.