Больше чем на два месяца я выпала из жизни производства. Это большой срок. Достойно ли управляющий выполнял свои обязанности? Конечно, за это время он не смог бы нанести существенный вред, но совершить несколько неправильных шагов — вполне. Ситуация усугублялась еще и тем, что я совершенно не имела понятия, кого именно назначил губернатор править делами в мое отсутствие. За те несколько дней, что я провела у себя перед тем, как отправиться с Михаилом в Несвиж, ничего толком выяснить не удалось. Няня лишь сказала, что пару раз приходил молодой человек, который буркнул что-то насчет того, что он теперь ведет мои дела. Агафья не расслышала имя, а переспрашивать не решилась. Да и вел он себя, по ее словам, не слишком вежливо. Что поделать? Не многие помещики считали крепостных за полноценных людей.

Решила, что буду решать проблемы по мере их поступления. Для начала: добраться домой и переодеться. А потом уже пойти на прием к губернатору, чтобы объявить о том, что я вернулась, и заявить права на наследство, в которое я как бы уже вступила, но все же формально не могла пользоваться. Если понадобится — подам в суд. Вообще не понимаю, почему согласилась с таким странным решением: сослать меня в пансионат до достижения совершеннолетия. Наверное, была слишком расстроена смертью дедушки, чтобы предпринимать какие-то шаги. Зато теперь я чувствовала решительность. Энергия била ключом. Я жаждала действовать. Забрать свое себе. Никто не сможет отобрать у меня наследство! Истинно говорят: все, что нас не убивает, делает сильнее. Последние события в жизни закалили характер. Теперь я уже не та скромная девочка, которая предпочитала проводить дни в библиотеке. Теперь я — Августа Констатинона Савина — владелица одного из крупнейших производств по переработке сахарной свеклы в Северо-Западном крае Российской Империи. И нужно вести себя соответственно.

Мы с Тосей ехали молча. Она то и дело поглядывала на мое сосредоточенное лицо, но не решалась заговорить. За это я была ей благодарна. Требовалось о многом подумать. Настроиться на нужный лад.

Сердце забилось чаще, когда я увидела дом, где выросла. Теперь уж я не собиралась ни от кого прятаться. Алексей спрыгнул с козел и открыл дверцу ландо. Он подал руку сперва мне, затем Антонине. Я на миг замерла перед входом и сделала глубокий вдох. Дом, милый дом. Из калитки выбежал мальчишка, сын тетки Марьи, нашей кухарки. Он сначала побледнел, а потом закричал:

— Августа Константиновна! Вы вернулись!

Даже не стала скрывать рвущуюся наружу улыбку.

— Да, Андрюша, я вернулась! Открывай ворота! — с чувством резанула воздух ребром ладони сверху вниз.

Паренек поторопился исполнить приказ.

— Заведи повозку да распряги лошадей, — кинула я ему все еще с улыбкой, заходя в дом.

На шум уже спешила Агафья. Она с переполошенным видом выглянула на крыльцо, кутаясь в серый шерстяной платок.

— Матерь Божья, Августушка!

С резвостью, совершенно не соответствующей ее возрасту, старушка, перепрыгивая через ступеньки, поспешила ко мне. Я, зная о ее больных коленях, кинулась навстречу.

— Нянюшка! Как же я соскучилась!

Женщина обняла меня крепко-крепко и разрыдалась.

— Уж я думала, все… Не увижу вас больше!

Я и сама еле сдерживала слезы. Краем глаза увидела, что Леша и Тося смотрят на нас с совершенно одинаковыми выражениями лиц, на которых отчетливо читалась растерянность. Все, Августа, соберись. Не время распускать сопли. Дел еще очень и очень много.

— Ну, полно, полно. Я вернулась и больше никуда деваться не собираюсь, — поспешила заверить кормилицу я.