Десять минут в гробовом молчании на экранах один за другим появлялись документы, фрагменты роликов. И почти сразу вокруг троих бледных как мел министров обороны, экономразвития и торговли образовалось пустое пространство. Даже те из соратников по Министерскому совету, кто поддерживал стремление ограничить власть императора, но не знал остальной части интриги, теперь смотрели на бывших коллег с ненавистью. Когда демонстрация материалов была закончена, громко, чеканя каждое слово, опять заговорил Ленард:

– Как вы могли предать человечество? Особенно вы, господин министр обороны? Вы давали присягу!

Обвиняемые не произнесли ни слова. Не скажешь же громко и на камеры, что каждый третий ролик – фальшивый? После таких признательных слов остального хватит на любое обвинение. Молодой правитель обыграл своих оппонентов вчистую. Будет громкий суд… Император обязан учитывать психологию келмарцев. Казнь тех, кто присягнул им на верность, вызовет у правящей касты ярость. Путь они и относят людей к низшей касте, делиться своей собственностью келмарцы не привыкли ни с кем. «Самоубийство в камере» тоже станет поводом к войне. Значит, долгий процесс, хитрые обвинения и защита, экспертизы. А за каждым обвиняемым стоят не самые слабые группировки, которым тоже невыгодна их смерть, хотя они теперь и политические трупы. Шанс остаться в живых, пусть и в заключении, просматривался весьма неплохой. Так что сейчас самая выгодная тактика – отмалчиваться.

Ленард обернулся к замершим в зале людям, посмотрел прямо в камеру и торжественно произнёс:

– Мой двоюродный брат Мадок в сговоре вот с этими, не могу назвать их людьми, предал нас и человечество. Я благодарен людям, которые пошли на штурм резиденции Мадока раньше, чем успели вмешаться остальные предатели. Да, и от вас, и от меня постарались скрыть правду. Моего дядю убили чужие, и укрывались они в поместье Мадока. Многие герои погибли, но спрятавшиеся в резиденции принца предатели и пособники из Чужих получили по заслугам раньше, чем смогли скрыться или нанести ещё больший вред. Гордимся и скорбим по павшим. Я благодарен космофлоту, который воспитывает настоящих мужчин. Рискуя жизнью, мой помощник Ольер сумел доставить доказательства сговора с Чужими, чтобы их увидели и мы с вами. До того, как перейти в мою администрацию, Ольер служил на одном из кораблей. А перейдя на гражданскую службу, он не забыл присяги. Потому моим первым приказом, получив венок императора, станет указ о присвоении Ольеру ордена Солнца. Пусть кавалер этого ордена не сможет сейчас преклонить перед нами колено, но – вы нас слышите? Кавалер, поздравляю вас и горжусь вами.

– Служу императору и человечеству! – раздался из динамиков голос Ольера.

Зал взорвался рёвом оваций и криками: «Ура!»

– Контр-адмирал Рошер, прошу вас, подымитесь ко мне, – Ленард дождался, пока капитан крейсера встанет рядом. Важный и величественный, словно на погонах адмиральские звёзды красуются давно, а не присвоены секунду назад в этом зале. – Благодарю вас за службу. Я хочу, чтобы вся система увидела командира, под началом которого рождаются настоящие мужчины и офицеры.

Зал опять заревел в приветствиях. Ленард дождался, пока крики поутихнут. Потом демонстративно обернулся к предателям, грозно на них взглянул и вернул взгляд обратно к залу и гостям.

– Слушайте меня, люди. Император – это верховный судья и арбитр споров. Сегодня на наших глазах было раскрыто чудовищное преступление. Потому и суд я вершить буду сейчас. Но поскольку свершившееся затрагивает каждого, я призываю вас стать присяжными. Вот перед вами трое, вступившие в сговор с Чужими против народа Дианы. Доказательства были представлены. И я, как верховный судья, спрашиваю у вас: виновны или невиновны?