Уже когда стратоплан пошёл на посадку в столичном аэропорту, Ленард ощутил, как у него дрожат руки. Словно у актёра, которому первый раз в жизни предстоит шагнуть на сцену. Очень знакомое чувство, во время подготовки ему в том числе приходилось выступать и в театре перед зрителями. Как он потом на выходе со сцены от переизбытка нервов чуть не свалился в обморок, запомнилось слишком хорошо. А сегодня у него тоже, можно сказать, дебютное выступление. Потому-то Ленард и приказал, чтобы роль принца в аэропорту сыграл Ольер. Все знают – его высочество и остальная свита долго пробыли в космосе. Никого не удивит, если на время адаптации в людных местах они будут в защитных масках от биоугрозы. Голос сквозь маску звучит глухо и меняет тональность, походка после долгой невесомости тоже другая. Обряди секретаря в мундир – и воображение дорисует остальное.

Ради приезда столь важной персоны посадочный терминал закрыли и полностью очистили от простых пассажиров. Зато журналистов и встречавших гостей набилось достаточно, чтобы главный зал всё равно напоминал человеческое море. Едва на ковровую дорожку вступили принц и его свита, защёлкали фотовспышки. Гвардейцев ставить вдоль дорожки не стали, ограничились техническими средствами охраны, так что выкрикивать вопросы никто не мешал. Сразу же со всех сторон на «принца» посыпались вопросы:

– Ваше высочество, что вы скажите о кончине вашего кузена?

– Когда вы намереваетесь назначить коронацию?

– Что вы думаете о составе министерского совета?

Уверенно вышагивавший первым, Ольер снисходительно отвечал:

– Без комментариев.

Делегация пересекла терминал, скрылась в салоне машины-микроавтобуса, дверь захлопнулась, отсекая шум толпы. Ленард скинул маску и облегчённо растёкся, как кисель, по сиденью:

– Вы молодец, Ольер.

Мысленно же добавил: «Жаль, во дворце повторить спектакль нельзя». Ибо там, уже без репортёров, с принцем обязательно захотят поговорить члены министерского совета, и вот как раз они просто обязаны увидеть растерянного и сбитого с толку молодого человека. В мирное время формально император не правит напрямую, а лишь возглавляет Большой арбитраж. Разбирает спорные ситуации внутри министерского совета и синода Церкви, как верховный судья является председателем Конституционного суда. В мирное время армия, за исключением императорской гвардии, подчиняется министру обороны. На деле, конечно, всё это только в теории, а на практике распределение власти зависело от политической ситуации и личности императора. Тот же покойный дядя Лоизо держал всех такой железной рукой, что во время заседания министров императору под козырёк брали даже случайно залетевшие мухи. А вот молодого наследника попытаются сделать марионеткой. Сразу, как пройдёт коронация. Космофлот уже продемонстрировал, что поддерживает Ленарда, так что министры выступят против него единым фронтом.

Дворцовый комплекс представлял собой небольшой мини-город. Выделенное каждому из принцев «крыло дворца» на самом деле являлось отдельно стоящим особняком, причём само здание и окружавшую территорию обустраивали на вкус владельца. Ждать прямо у ворот на въезде во дворец министры сочли ниже своего достоинства, и прежде, чем с ними встретиться, кортеж минут десять петлял по парку, который изображал кусок слегка облагороженного дикого леса, где всё как бы создано самой природой без участия человека. Отсутствовали прямые линии и геометрические фигуры, стрижка деревьев и кустарников выполнялась волнистыми линиями, сходно с естественной природой. За окном царила середина лета, машины продвигались по извилистой дорожке, будто бы это выложенная каменными плитами тропинка, где за каждым её поворотом открывались новые холмы, террасы, пруд. На очередном повороте на шум машины из чащи выглянула пара оленей. Оставалось восхищаться искусством ландшафтных дизайнеров: местность вокруг дворца ровная как стол, все возвышенности искусственные и мелкие – но вот подъёмы, спуски и меняющиеся углы зрения создавали убедительную иллюзию: дорога петляет через настоящие холмы.