От непривычно жёстких слов Элге у него опустились руки, а на скулах проступил нездоровый румянец. Девушка прикусила язык. Надо вести себя спокойно и уверенно, без суеты и лишних слов, а она бросает ему ядовитые слова, на которые муж может отреагировать непредсказуемо и поставить всю её тщательную подготовку под удар! Элге сделала пару глубоких вдохов и выдохов.

– Выйди, Мадвик. Изображать твою по уши влюблённую дуру-супругу я буду не ранее, чем прибуду во дворец.

Сероглазый красавец с минуту смотрел на неё больными глазами, после чего резко развернулся на каблуках и покинул женскую половину. Стукнула дверь, даря девушке последние мгновения одиночества перед шумным праздником. Прошение о расторжении брака с Форрилем, заблаговременно подготовленное, лежало в её нарядной сумочке. Артефакты она ещё с вечера прикрепила к нарядам, и теперь на её платье они выглядели элементами украшения ткани – небольшой фрагмент мерцающей перламутровой вышивки и пара мелких огранённых камушков на лифе и рукавах, до которых удобно невзначай дотронуться, чтобы активировать в нужный момент. Змей-Тивис не должен ничего заподозрить. Лишь бы Зоратт не ошибался и канцелярия работала даже в этот день, в разгар бала!

Старшие Форрили при появлении невестки окинули её одобрительными взглядами, хмурый Мадвик помог надеть меховую накидку, белую, как январский снег, и чуть подрагивающими пальцами осторожно натянул на косы и локоны просторный капюшон. Элге мазнула взглядом по родителям мужа: молодые, стройные, красивые в своих изысканных нарядах и продуманных украшениях, они смотрелись бесподобно гармоничной парой. И не скажешь, глядя в лицо улыбающемуся лорду Форрилю, что вся эта гармония искусственная. Что ж, пусть совершаемые действия будут исключительно на совести леди Бритты. Элге ни с кем не делилась своими наблюдениями и неожиданными открытиями, рассудив, что, во-первых, каждый строит своё личное счастье как умеет, во-вторых, она сама не без греха, а в-третьих – да, некрасиво испытывать злорадство, но толика оного при взглядах на уверенного, убеждённого, что контролирует всё и всех советника, в душе девушки нет-нет, да проскальзывала.

Бьорд успокаивал, что всё пройдёт так, что Тивису не удастся приблизиться к Бастиану Лигарту для приватной беседы, но как это сделать, девушка не представляла.До чего страшно слепо верить!

– Вы восхитительны, мои дорогие, – проворковала леди Бритта, глядя на сына и Элге.

Семье подали просторный экипаж, в котором запросто поместилось бы и шесть человек. В тепле, излучаемом мягкими сиденьями и задрапированными бархатом стенами, прижатая к боку Мадвика, Элге чувствовала, как леденеют руки и пальцы ног, и куталась в белый густой мех. Дорогой, ведущей к королевскому жилищу, ранее ей не доводилось ездить, и теперь девушка выглядывала в окошечко, но там мелькали домики, аллеи заснеженных деревьев и ярко освещённые огнями улочки: ничего особенного. Вот прежний дворец, столичный, располагался на вершине холма, который обрывался крутым склоном, и у его подножия разливалась неспокойная широкая река, а оба моста, Западный и Дворцовый, почти всегда держали поднятыми. Больше похожий на древний замок-крепость, с неприступными стенами, высокими башнями и сотней узких бойниц; дом, служивший пристанищем не одному поколению Орсандов. Дом, который нынешний король оставил около сорока лет назад, вдруг перебравшись в маленький тихий Леавор вместе со всем своим семейством и частью двора: не все придворные выразили горячее желание покинуть Каллар, а Бастиан не настаивал. И решения своего не объяснил – названные причины кому-то показались надуманными, но и оспаривать их никто не стал.