– Вы говорите так, будто знаете их.

– Еще бы не знать! В шестой раз уж на них работаю.

Изидор так и подскочил.

– Шестой раз, вы сказали? А с какого времени?

– Да, черт возьми, каждый день до этого возил. Но тогда другие штуки были. Большие камни, что ли… и поменьше, длинные такие, они еще их заворачивали и несли, как реликвии какие. Ох! И не тронь их!.. Да что это с вами? Побледнели как…

– Ничего. Это от жары…

Пошатываясь, Изидор вышел на улицу. Радость неожиданного открытия буквально оглушила его.

Успокоившись, он поехал обратно, переночевал в селении Варенжевиль, наутро часок побеседовал в мэрии с учителем и вернулся в замок. Там его ожидало письмо. На конверте надпись: «Просьба передать через господина графа де Жевра». Он распечатал:

– Придется, – прошептал он, – принять кое-какие меры предосторожности в целях моей безопасности, а не то, как они выражаются…

Было девять утра, он прошелся вдоль развалин и прилег у аркады, прикрыв глаза.

– Ну что, молодой человек, довольны вы своей вылазкой?

Господин Фийель появился в точно назначенный час.

– Просто в восторге, господин следователь.

– Это означает?..

– Это означает, что я готов сдержать свое обещание, несмотря на это вот письмо, которое отнюдь меня не воодушевляет.

Он протянул письмо господину Фийелю.

– Ба! – воскликнул тот. – Надеюсь, эти глупые истории не помешают вам…

– Сказать все, что знаю? Нет, господин следователь. Я обещал – и сдержу слово. Через десять минут вам будет известна… часть правды.

– Часть?

– Да, по-моему, место, где скрывался Люпен, – это лишь часть проблемы. А в остальном – посмотрим.

– Господин Ботреле, с вами я уже ничему не удивляюсь. Но как вам удалось раскопать?..

– О, это было совсем несложно. В письме господина Харлингтона к господину Этьену Водрею, то есть к Люпену…

– В перехваченном письме?

– Именно. В нем была одна фраза, которая сразу же меня заинтриговала: «Вместе с картинами отправляйте все остальное, хотя я сильно сомневаюсь, что Вам удастся получить что-либо еще».

– Да, да, припоминаю.

– Что это было за остальное? Произведения искусства, редкая вещица? В замке наибольшую ценность представляли лишь гобелены и полотна Рубенса. Драгоценности? Их мало, да и они довольно посредственные. Что же тогда? С другой стороны, можно ли было предполагать, что такому необычайно ловкому вору, как Люпен, не удастся заполучить это «остальное», тем более что он сам его предложил? Возможно, с трудом, так как дело необычно, но все же если за дело берется Люпен, все может быть.

– Однако же ему не удалось – ведь ничего не пропало.

– Удалось, кое-что пропало.

– Да, картины Рубенса, но…

– Картины и кое-что еще, и здесь, как и в случае с картинами, произошла подмена, а похищено нечто более редкостное и более ценное, чем полотна Рубенса.

– Что же, в конце концов? Не мучьте меня.

Идя развалинами в направлении дверцы в стене, оба подошли к Господней Часовне.

Ботреле остановился.

– Хотите узнать, господин следователь?

– Еще бы не хотеть!

В руках у Ботреле оказалась палка, толстая узловатая трость. Вдруг он резким ударом вдребезги расколол одну из статуэток, украшающих портал часовни.

– Да вы с ума сошли! – вне себя крикнул господин Фийель, кинувшись собирать осколки. – Вы с ума сошли! Такой изумительный святой…

– Изумительный! – вторил ему Изидор, сделав выпад, от которого полетела вниз Дева Мария.

Господин Фийель крепко обхватил его.

– Юноша, я не позволю вам…

Но за Девой Марией последовали волхвы, а вслед за ними слетели ясли с маленьким Иисусом…