– Понимаю, – вздохнула Али. Эмброуз Рифкин рассчитывал, что его дочь Пирс сделает блестящую карьеру в одном из десяти ведущих американских медицинских институтов. Неудивительно, что, когда Пирс решила пойти работать хирургом общего профиля поближе к дому, чтобы сочетаться браком с Винтер, и создать с ней семью, они с отцом поссорились. Али мотнула подбородком в сторону живота Винтер. – Как ты себя чувствуешь?

– Знаешь, ходить беременной, когда тебе стукнуло тридцать один, гораздо тяжелее, чем в двадцать пять.

– Если нужно переделать расписание дежурств…

Винтер покачала головой.

– Нет. Меня и так не будет семь недель, я не хочу потом наверстывать еще больше, чем мне уже придется.

– От тебя не требуется нагонять это время, это твой законный декретный отпуск.

– Ты же сама знаешь, как работает эта система у хирургов-ординаторов женского пола. Может, в комиссии и сидят хорошие понятливые ребята, но они ни за что не подтвердят мою специальность, если я не наверстаю пропущенное время. – Винтер пожала плечами. – К тому же, мне и самой не хочется долго сидеть дома. Мне нужно практиковаться и делать операции.

– Ах, понятно… Кажется, ты не воспользуешься своим положением в качестве невестки заведующего. Ты уходишь в отпуск по уважительной причине, так что по возвращению, мы можем сократить тебе часы в других отделениях. Если у тебя будет больше операций…

– Ну конечно, – фыркнула Винтер. – От этого, друзей у меня явно не прибавится.

Али усмехнулась и захлопнула плечом дверцу своего шкафчика. Забавно, что раньше она никогда не замечала рыжины в каштановых волосах Винтер. Да и глаза у нее тоже были пронзительно голубые. Так странно, подумала Али, Винтер и Бо Кросс были чем-то внешне похожи, но выглядели при этом совершенно по-разному. Винтер отличалась спокойной элегантностью, особенно сейчас, во время беременности. А Бо… Бо источала сексуальность и грубую силу. При этом они обе были потрясающе привлекательны, но Винтер гораздо больше соответствовала ее вкусу. Уравновешенная, спокойная, сосредоточенная. И очень ответственная. Когда Али представляла себя с постоянной подругой, что, впрочем, бывало редко, воображение рисовало рядом с ней женщину, похожую на Винтер.

– Али? Ты в порядке? – спросила Винтер. На ее гладком лбу между бровями пролегла маленькая морщинка.

– Хм? Да, а что?

Винтер показала рукой на джинсы Али, которые так и остались лежать на низкой скамейке, разделявшей пространство между двумя длинными рядами шкафчиков.

– Ты забыла надеть штаны.

Али посмотрела вниз на свои голые ноги, торчавшие из наполовину застегнутой рубашки, и ее лицо запылало. Она схватила джинсы и рывком натянула их.

– Прости. Я что-то задумалась об этом семинаре.

– А что там вообще было? – спросила Винтер и потянулась за свой тяжелой спортивной сумкой, набитой одеждой, учебными пособиями и всякой гигиеной.

– Стоп, я сама возьму это. – Али быстро набросила на себя черное шерстяное пальто-шинель и подхватила сумку Винтер вместе со своей. – Пойдем, провожу тебя до машины.

– Да это необязательно.

– Мои грандиозные планы на вечер, все равно уже накрылись медным тазом из-за этой АСК. К тому же, мне будет полезно прогуляться.

Винтер внимательно посмотрела на Али. – С каких это пор ты полюбила спокойно ходить пешком? Ты же, как Пирс! Ты даже лифтом не пользуешься, ну разве что, когда я иду с тобой в обход, и даже тогда, я вижу, что тебя это бесит.

– Да не то что бы, – солгала Али, подстраиваясь под шаг Винтер, пока они шли к лифту. Конечно, она предпочла бы пробежать по лестнице четыре этажа вниз, но она заметила, как у Винтер отекли ноги. Их рабочий день начался пятнадцать часов назад с обхода отделения интенсивной терапии в шесть утра. К этому моменту Винтер должна быть совсем без сил.