– Я сумею ее защитить, – спокойно ответил Рис.

– Пусть она принесет клятву верности Мортимерам и ты тоже, – продолжал умирающий, злобно глядя на стоявшего в углу мужчину. – Святой отец! Ты слышал мою волю. Мой сын станет опекуном сестры и будет править Эверли. Ты должен все в точности передать Мортимерам. Даешь слово?

Его руки беспокойно двигались, непрестанно перебирая покрывало.

– Даю, милорд, – ответил священник.

Годвин Фицхью вновь обратился к сыну:

– Найди себе наследницу, Рис, женись и поскорее обзаведись младенцем. Найди хорошего мужа для Мэри.

– Да, отец, я все сделаю, – поклялся Рис, думая, однако, что найти жену такому, как он, почти невозможно. Ему нечего предложить любой женщине, не говоря уже о наследнице.

Он едва не рассмеялся вслух. Да, отец желает ему добра. Всегда желал. Дал ему свое имя, вырастил сам, ибо мать умерла при родах, как и законная жена. Отец женился поздно. Все не было времени. Восемнадцать лет хранил он мир для короля здесь, в приграничных областях, между Англией и Уэльсом. Рис был плодом страсти молодого Годвина к матери мальчика.

– Укради невесту, парень, – прошептал отец.

– Что?!

Нет, он наверняка ослышался! Не может быть!

Молодой человек вопросительно взглянул на родителя. Тот ухмыльнулся.

– Найди девушку с большим приданым, укради ее и лиши невинности, – повторил он. – Семье придется согласиться на брак. Я знаю, как вредит тебе незаконное рождение. Прости меня, сынок.

– Но такой поступок бесчестен, – пробормотал Рис.

– Не будь дураком, парень. Ты не можешь позволить себе быть благородным в подобных вещах. Тебе нужна жена, и единственный способ добыть ее – похищение. Это старинный обычай, и тут нет ничего постыдного.

Сын грустно рассмеялся и кивнул.

– Должно быть, у меня нет иного выхода, если я хочу иметь законных сыновей, – тихо сказал он.

Снова блеснули зубы на обтянутом кожей черепе. Годвин с трудом поднял руку.

– Возьми меня за руку, Мэри. И клянись именем Фицхью, что будешь слушаться брата, пока не выйдешь замуж, и не навлечешь позор на наше имя.

Малышка сжала холодные исхудалые пальцы.

– Обещаю, отец, – серьезно выговорила она. – И никогда не прогоню Риса из Эверли, что бы ни приказал мой муж. Он всегда будет здесь управляющим. Клянусь именем Пресвятой Девы.

– Хорошо. А теперь поцелуй меня на прощание, дочь моя, и оставь умирать, ибо я не доживу до заката.

Мэри наклонилась и поцеловала тонкие ледяные губы.

– С Богом, господин мой. Я всегда буду молиться Пресвятой Марии и Господу нашему за твою добрую душу.

Она почтительно присела и покинула комнату.

– Святой отец! Исповедуй меня, причасти и отпусти грехи. А потом оставь наедине с сыном, – приказал Годвин.

Священник без возражения сделал, как было велено. Рис все это время простоял на коленях, склонив темную голову. Закончив, священник попрощался с господином и оставил обитель смерти.

– Сядь рядом со мной, – попросил хозяин Эверли. – Твое присутствие успокаивает меня.

Рис принес стул и сел у постели.

– Я женился бы на твоей матери, но она умерла, когда рожала тебя. Ее семья была ничуть не хуже моей.

– Я не жалуюсь, – заверил Рис.

– Это ты должен был унаследовать Эверли, – прошептал Годвин с сожалением.

– Да, но судьба распорядилась иначе. Ты был мне хорошим отцом. И у меня нет на тебя обиды.

– Я не могу ничего оставить тебе, потому что все мое серебро предназначено в приданое Мэри. Наши земли не так велики, чтобы я мог много откладывать, – вздохнул умирающий.

– В таком случае мне и впрямь нужно поскорее похитить богатую невесту, – кивнул сын с легкой улыбкой на обычно строгом лице.