– Хорошо, – перебил Тайлер. – Дайте бумаги. Я взгляну.

– Мой вариант договора пока не готов. Мне нужно время.

– Сколько? Четверть часа хватит? Я спешу.

– Боюсь, мне потребуется гораздо больше времени. Разве разумно спешить в таких делах? Это договор, который расписывает правила поведения на целую жизнь.

Губы Тайлера сжались в узкую полоску, лицо побелело.

– Что ж, раз вам нужно больше времени, боюсь, я не смогу взять вас сегодня с собой на бал. Зато у вас будет в распоряжении целый вечер.

Пф-ф. Не очень-то и хотелось. Это Тайлер таким образом наказывает Полину за строптивость? Как злая мачеха Золушку? Только вот Тайлер не учёл, что сопровождать его на бал для Полины гораздо большее наказание, чем работать над текстом договора.

Тигул явился к Рональду в кабинет незадолго до начала бала, чтобы доложить о первых итогах проведённого расследования.

– Ваше Величество, я тщательно перепроверил архивные данные насчёт места и времени рождения госпожи Элайзы из рода Дюрей-ла-Пласи. У меня не возникло повода сомневаться, что в архиве указаны правильные сведения. Элайза родилась на окраине столицы в особняке её матери восемнадцать с небольшим лет назад.

Рональд знал, что словам Тигула можно доверять безоговорочно. У этого ищейки был редкий магический дар – цветное чутьё. Запахи и звуки представлялись в его восприятии в виде цветовой гаммы. Он в буквальном смысле умел вынюхать правду – например, отличить поддельный документ от настоящего по запаху.

Выходит, Элайза точно не может быть той, о ком говорится в пророчестве. Отчего-то никак не хотелось смириться с этой мыслью. Чем дольше Рональд думал об Элайзе, тем больше убеждался, что она очень необычна для своих восемнадцати. Она далеко не наивна. У неё точно есть, что скрывать, какая-то тайна. И можно было бы заподозрить, что она шпионка, подосланная кем-то из врагов, которые затевают что-то недоброе. Но интуиция подсказывала, что скорее, наоборот – она попала в неприятности и отчаянно ищет, как из них выпутаться.

– По вашему приказу я собрал подробности её жизни в последние пару лет. Из-за скупости бывшего опекуна они с сестрой испытывали крайнюю нужду.

Рональду вспомнилось, какой невесомой казалась Элайза, когда он держал её на руках. какой трогательно хрупкой. Дядька, который должен был заботиться о девочках, – не просто скупердяй, а безжалостный подлец. И Рональд непременно наказал бы его за нерадивое исполнение долга, но судьба уже сделала это за него. Пару недель назад бывшего опекуна Элайзы скрутил страшный смертельный недуг. Вот она расплата за то, что предал двух сирот.

Мысль неожиданно зацепилась за слово «предал». В голове моментально всплыл ночной разговор с Заирой. Она дала подсказку о женщине из пророчества: «Её предали. Мужчина. Он сделал ей больно». Рональд почему-то подумал тогда, что речь о женихе, о человеке, которого она любила. Но слова Заиры можно истолковать и по-другому. Опекуна, который не заботился о сиротах, тоже можно назвать мужчиной, который предал и сделал больно.

Что это значит? Могла ли Заира иметь в виду Элайзу?... Нет, не могла. Зачем Рональд снова и снова задаёт себе этот вопрос, ведь уже окончательно убедился, что Элайза – не та, кого называет пророчество.

– Девочки жили в особняке их матери под наблюдением престарелой гувернантки, – продолжил отчёт Тигул. – Она не уделяла им должного внимания. Есть основания считать, что нищета вынудила Элайзу искать работу.

– Какого рода?

– Постараюсь в ближайшее время выяснить.

– А что насчёт магической защиты Храма Красных Светил? – напомнил Рональд Тигулу о втором задании.