Так уж получилось, что Россия, столь богатая ресурсами, очень долго даже не ведала, что сидит на мешке с золотом. Еще меньше знала, как этим богатством воспользоваться. Первые достоверные сведения о горном деле появляются лишь в эпоху Ивана III, когда в бассейне Печоры случайно наткнулись на серебряные и медные руды. Только при Михаиле Романове в 1628 году на Руси появился первый завод для выделки железа, хотя и в данном случае слово «завод» большое преувеличение – куда точнее просто «кузница». Поэтому и дальше столь необходимое государству железо, не говоря уже о других металлах, привозили в основном из-за рубежа.

Часть чрезмерно патриотически настроенных историков и в этой области сотворила немало мифов, рассказывая о том, что уже в самые давние времена русские были чуть ли не главными экспортерами металла в Европу. Это далеко не так. А уж во времена Петровских реформ страна испытывала в этом смысле просто отчаянный голод. Амбициозные петровские планы потребовали среди прочего сильной армии, а та в свою очередь много, очень много металла.

Между тем страна подошла к этому периоду, если говорить о горнорудном деле, почти девственно безграмотной. Или точнее так: над этой проблемой ломали голову уже давно, потому и выписывали из-за рубежа «рудознатцев» и при Алексее Михайловиче, и даже до него. Кое-что приезжие мастера на русской земле нашли, однако этого было катастрофически мало, а главное, – нельзя было в преддверии большой европейской войны полагаться лишь на пришлых специалистов. И на закупки оружия за рубежом. От такой зависимости необходимо было избавляться. Срочно требовались собственные кадры – отечественные знатоки рудного дела.

У нас до сих пор больше вспоминают о Петре-кораблестроителе. И это дело, безусловно, важнейшее, однако и без современного по тем временам горного дела не получили бы русские выход к Балтике, а Московия так и не стала великой державой – Россией.

Заслуга Петра и здесь очевидна, и все же: одно дело отдать приказ, другое – сделать. Род Демидовых – вначале простые кузнецы, а позже богатейшие на русской земле вельможи, заводчики, основатели городов на Урале и в Сибири, породнившиеся под конец с династией Бонапартов, – это и есть те дельцы-практики, кто реализовал замысел Петра. И прежде всего это, конечно, основатель рода Никита и его сын Акинфий Демидовы (первоначально Антуфьевы).

Более поздние Демидовы больше прославились в Европе своими тратами и чудачествами (богатство, благодаря предкам, было огромное, а тяга к развлечениям безмерной). Да и титулы потомки кузнецов носили звонкие: правнук Акинфия – князь Сан-Донато был женат на племяннице Наполеона.

Впрочем, среди потомков Демидовых есть, конечно, не только пустые личности. Достаточно вспомнить Павла Николаевича Демидова – основателя престижных Демидовских премий (1831 года) – своего рода российский аналог Нобелевки, лауреатами которых были Пирогов и Менделеев, Сеченов, Якоби и многие другие. Или Демидовский лицей, основанный другим представителем этого рода – Павлом Григорьевичем.

Мы часто даже не догадываемся, что смотрим на демидовский след в истории. Кто помнит, например, что знаменитый брюлловский «Последний день Помпеи» – это заказ одного из Демидовых? Кто знает, что Демидовы переписывались с Вольтером, Линнеем и Бюффоном?

Но, как и во всяком деле Петровских реформ, и здесь не обошлось без жертв. Впрочем, в России эпоха гуманизма и по сей день в полном смысле этого слова еще не наступила. Заводские рабочие, те же крепостные, цементировали фундамент будущей империи не только своим потом, но и кровью. И характеры у Демидовых были, бесспорно, жесткие. Но эволюционер совсем не обязательно «добрый дядюшка», это человек, который меняет мир без потрясений его основ. Основы российского государства революционно менял Петр I – для одних великий реформатор, для других «антихрист», а Демидовы закладывали основы горного дела. Но если для этого требовалась жесткость, они ее, не колеблясь, проявляли. В рамках представления о нравственности, присущего не им лично, а тому суровому времени.