Чаше других Хуснулин вспоминал совсем молоденькую девушку. У Софии был врожденный порок сердца. Девочка росла, её сердце тоже, и каждые несколько лет приходилось ставить новый митральный клапан. Родители надышаться на дочь не могли: умница, красавица, добрая душа. Дитя, несправедливо обиженное судьбой и потому особенно любимое. Хуснулину иногда снились ее огромные фиалковые глаза и длинные рыжие волосы, доходившие до талии. Девушка каждый раз распускала косы, когда приходила с мамой в его кабинет. Ей хотелось в те дни перед операцией быть особенно красивой. Наверное, Сонечка надеялась, что профессор, а, может, и сам Господь, заметит ее красоту и сделает все возможное, чтобы операция прошла успешно, чтобы она продолжила жить дальше, радовать родителей и ловить на себе восхищенные взгляды мальчишек. Правда, Соня даже летом носила футболки и блузки под горло, чтобы не был виден большой послеоперационный рубец на грудине. Хирурги, конечно, старались сделать шов поаккуратнее, все-таки пациентка молодая и красивая, но после нескольких операций рубец все равно выглядел на молодом теле ужасно. Даже крепкие небольшие грудки, торчавшие по обе стороны рубца, не спасали картину. Сонечка делала вид, что это ее мало волнует, однако никогда не ходила на пляж и, тем более, не плавала в бассейне вместе с классом.

– Как же она будет замуж выходить? – шептала мать отцу и тут же обрывала себя: – Да хоть бы и никак. Лишь бы жила!

Четвертую операцию Сонечка не смогла пережить. В тот день даже медсестры, многое повидавшие, плакали в сестринской по очереди, чтобы не волновать других больных.

– Может быть, я тогда сделал не все возможное? – думал профессор в часы бессонницы. – Знать бы, где ошибся, вернуться бы опять в то утро… Нет, все шло по плану, по сто раз опробованному плану. Многие думают, что мы, врачи, всесильны. Как они ошибаются! Наверное, наверху кто-то все решил тогда за нас и забрал рыжеволосого ангела к себе на небо.

С подобными тревожными мыслями профессор нередко засыпал лишь под утро.

Агент Казуар

– Вижу, ты смелая девчонка. Пойдешь к нам?

Парень в футболке с котиком и странной надписью «Хоть ты не будь, как эти» изучающе смотрел на Киру. Он не раздевал ее взглядом, как другие парни, нет, он скорее пытался «раздеть» ее голову и проникнуть в мозг, точнее, в ее мысли.

– К кому это «к нам»? – переспросила Кира, окинув паренька презрительным взглядом.

– Мы боремся с главными гадами нашего города. С фашиками и неонациками, – ответил парень и уставился на Киру, ожидая ответа на свой вопрос. Она подумала, что парень не так прост, каким показался с первого взгляда, однако тащиться с ним неизвестно куда… Вот еще!

– Боремся? – насмешливо переспросила Кира. – Да тебя соплей перешибешь! Лови!

Тяжелый рюкзак внезапно полетел в парня, но тот ловко его поймал и, схватив за лямки, раскрутил над головой.

– Эй, полегче, там мой ноут! – закричала Кира.

– Нефиг ноутом в людей швыряться! – отрезал парень. – попроси хорошо, тогда отдам.

– Ладно, малыш, один ноль. Поиграл, а теперь отдай тете ее имущество.

Кира подскочила к пареньку и резко двинула его локтем в живот. Парень согнулся пополам, и она без труда вырвала свой рюкзак.

«Тоже мне, боец! – подумала она, – детский сад, штаны на лямках! Не таких обламывала».

– Как тебя зовут-то, рэкетир? – поинтересовалась Кира.

– Серега, – запоздало представился парень все еще хриплым голосом и напомнил: – Вечером жду тебя у входа. Познакомлю с нашими. Классные ребята! Обещаю, не пожалеешь. А тебя-то как зовут?