Кира где-то читала: если у человека есть сверхценная идея, она постепенно превращает его в маньяка. Все десять христианских заповедей, древние, как мир, сразу летят в помойку. Она знала, что неонацисты ни перед чем не остановятся! Узколобые твари! Ублюдки! Им проще убить человека, чем спорить с ним, приводить аргументы в свою пользу. Впрочем, и аргументов-то у них никаких и нету, только комплексы неполноценности, слепая ненависть и злоба на весь свет.

«Зря, наверное, я ввязалась в эту историю, – впервые подумала Кира и тут же себя одернула: – Нет, не зря! Тихая и скучная жизнь – не мое. Любой движ заряжает, как аккумулятор, заставляет просыпаться рано утром и радоваться предстоящему дню. Опасность – это адреналин, он помогает чувствовать полноту жизни. Рисковать для хорошего дела – только ради этого стоит жить».

Кира училась в универе на третьем курсе. Училась, как и в школе, неплохо, однако будущее представлялось ей туманным. Высиживать на работе с девяти до шести, лебезить перед шефом, раздражаться на коллег, выслушивать сплетни, вступать в коалиции одних против других, участвовать в мелкотравчатых заговорах, а потом жаловаться всем подряд на то, что тебя не ценят, не повышают и уже несколько лет не прибавляют зарплату, хотя пашешь больше всех… Вот где скукотища и депрессуха! Работа, конечно, – та еще засада, но она не главное зло. Самое страшное – скука в личной жизни. Через пару лет судьба пододвинет к ней подходящего, по меркам подруг и родителей, жениха «ее круга» и подтолкнет к замужеству без особой любви. Блин, уже сейчас предки намекают про «тикающие часики»! Дескать, время идет, а толкового жениха рядом не видно. Как все это пошло, обыденно и скучно! Почти все ее одноклассницы уже выскочили замуж за обычных, ничем не примечательных парней, нарожали детишек и погрязли в быте по уши…

Превратиться в располневшую домашнюю курицу, озабоченную лишь тем, где купить еды подешевле и шмотки со скидками? Ну уж нет! Нафига такая жизнь! Даже если бывают редкие праздники, когда можно скинуть детей на бабушек и отъехать на два-три часа. Вопрос – куда? Замужние подруги предпочитают клубы, где ди-джеи ставят одни и те же песни. Подобное даже вообразить себе скучно, не то что тратить на эту фигню свою единственную и неповторимую жизнь, не говоря уже про деньги.

Кира с детства не могла без адреналина. Классе в шестом она подбила ребят сбежать с уроков ради очередной киношки в стиле фэнтези. Если бы не она, на подобное «преступление» никто не решился бы. В итоге, с ней смылась с биологии треть однокашников, в основном мальчишки. Естественно, наутро беглецов ждали жесткие разборки с классухой и с завучем. Кира слушала скучные нотации, отколупывая краску со стены – без раскаяния и уж, конечно, без всякого страха. Делов-то! Училась она хорошо, так что исключение из школы не грозило. Подобные истории только заводили ее. Когда лучшая подруга Лиза сдала Киру училке с потрохами, это не особо её расстроило. Она просто вычеркнула Лизу из своей жизни и теперь смотрела на нее так же равнодушно, как на учебные пособия в кабинете биологии. Слезы, объяснения и покаянные речи бывшей подруги ни к чему не привели. Предателей Кира не прощала.

Как ни странно, при своем взрывном и неуживчивом характере Кира училась неплохо, хотя на уроках обычно скучала. Причина ее хороших оценок была не в усидчивости, как у зубрилок и ботанов, а в зеркальной памяти. Этим удивительным свойством Киру наградили отцовские гены. Отец Киры, известный в научных кругах математик, легко запоминал целые страницы формул. Кира так же играючи, как отец, «зеркалила» страницы учебников, но в отличие от него не особо вникала в суть написанного. Особенно удачно подобный фокус проходил с гуманитарными дисциплинами. Для них важнее отточенные «правильные» формулировки, чем умение мыслить самостоятельно. В точных науках на зрительной памяти выехать не удавалось, приходилось включать соображалку. Впрочем, задачки она тоже решала легко. Это нравилось Кире больше, чем бубнить про образы и типичных героев в типичных обстоятельствах или же про роль личности в истории.