- Нет, - медленно качаю головой, - не друг и не знакомый семьи.

- Твой знакомый? Одноклассник?

Еще медленнее начинаю качать головой и полностью впадаю в уныние. Папа, это вообще человек из другого города… Ох, если бы ты знал правду.

Тем временем отец смотрит на меня в величайшем недоумении:

- Ты озвучишь мне его имя сама или мне перейти к плохим вариантам? – не терпит более отец.

Хоть сердце и начало колотиться быстрее, чем до этого, а лицо покраснело от переживаний и волнения, но я попыталась набрать воздуха в легкие, да побольше, и произнесла:

- Папа, это гость нашего города, - выдыхаю я.

- Чужеземец, если быть точнее?! – сжимает отец губы в тонкую линию, - дочь! – не выдерживает он и встает из-за стола.

- Папа, это просто гость нашего города! Турист! Почему же сразу чужеземец?

Отец встал из-за кухонного стола и направился мимо меня в прихожую. По пути также молча завязывает галстук, как его научила мама, и, не проронив ни слова, надевает пиджак.

- Из столицы? – коротко осведомляется отец.

- Угу, - совсем понуро отвечаю я, понимая весь масштаб ситуации.

- Я надеюсь, что вы больше не виделись после этого неприятного события. У меня хватает недругов, приезжающих сюда из столицы и кидающих взор на мое заведение. А некоторые, - отец делает печальную паузу, - только и приезжают сюда с надеждой что-нибудь оттяпать и перелить деньги в столицу. Какой же опрометчивый был поступок, дочь!

- Папа, это просто турист, чем же это может обернуться столь ужасным?! По-моему, ты преувеличиваешь опасность и попусту тревожишься!

Папа хмуро окинул меня взглядом и приказал собираться, если я не планирую остаться сегодня дома. Быстро расчесав свои волнистые волосы, я безнадежно откинула расческу так, что она улетела с полки на пол. Папа молчал, хотя и видел мою нервозность, ситуация была накалена до предела, а я не понимала его излишнюю недоверчивость! Мне было обидно за то, что даже поговорить, оказывается, с туристами нельзя.

В своей комнате я быстро надела первое попавшееся платье до колен, внизу в прихожей застегнула туфли и схватила с полки телефон.

- Я готова, - хмуро ответила я под взором отца.

Мы вышли из пустующего дома – мама с Аней с утра поехали в бар устранить возникшие неполадки. Да и нужен был кто-то из начальства, а мы с отцом остались на серьезный разговор, который прошел отнюдь не в дружеской и любезной обстановке. Отнюдь.

Отец раскрывает передо мной дверь и перед тем, как сесть в нашу баварку, я замечаю у конца проселочной дороги незаведенный автомобиль. Это Феррари?! Не успеваю оглянуться более, как отец захлопывает за мной дверь, обходит автомобиль и садится внутрь. Не подаю признаков встревоженности, хотя я почти уверена, что видела автомобиль своего бывшего незнакомца.

Он стоял чуть поодаль моего дома.

- Все нормально? – спрашивает папа, заводя автомобиль.

Глава семейства видит мое состояние, но, к счастью, списывает все на наш неприятный разговор и продолжает:

- Я просто слишком волнуюсь о тебе и люблю, чтобы не ругать тебя. Будь мне все равно, я бы оставил свои волнения. Ты должна понимать, что вы с Аней - мои единственные дочери красавицы, которых, того и гляди, скоро заберут из-под моего носа…

- Не говори глупости, папа. Кому мы нужны? – улыбнулась я.

Папа подумал, что мой настрой появился после нашего с ним разговора, но это было не так. Мне привиделся автомобиль Владислава, и оттого мое сердце почему-то было неспокойно.

- Вот Ане уже двадцать три года, это ей пора замуж. А на меня никто не позарится, ведь я все еще твоя маленькая девочка.