Пирстон усмехнулся, однако вскоре выяснилось, что Марсия говорила вполне серьезно. За чаем она заявила, что, поскольку Джоселин отказывается просить прощения, подумав, она решила все-таки переехать к тетушке – во всяком случае, до тех пор, пока отец не согласится на брак. Пирстон в той же степени ужаснулся ее решимости, в какой удивился независимости поведения в обстоятельствах, в которых женщины, как правило, ведут себя иначе, однако чинить препятствий не стал. После прощального поцелуя – странно холодного по сравнению с недавним пылом – Ромео из семейства торговцев камнем Монтекки вышел из отеля, чтобы избежать даже видимости попытки удержать свою Джульетту из враждебного рода Капулетти. А когда вернулся, ее уже не было.

Между чересчур поспешно обрученными женихом и невестой завязалась переписка, выдержанная в тоне серьезного обсуждения неловкой ситуации семейной вражды. Свою недавнюю любовь они видели такой, какой она была: слишком поспешной, слишком опрометчивой, слишком внезапной, как вспышка молнии…

Теперь оба смотрели на недавнее чувство с таким спокойствием, холодностью и мудростью, что о воссоединении даже мечтать не приходилось.

Конец дискуссии положило последнее письмо Марсии, отправленное не откуда-нибудь, а из недавно покинутого отцовского замка на острове, в котором сообщалось, что мистер Бенком внезапно появился в доме тетушки и уговорил дочь вернуться вместе с ним. Марсия честно поведала обо всех обстоятельствах бегства и тех мелких случайностях, которые его вызвали. Отец сумел убедить ее в том, что и она сама поняла в результате разногласий: о браке нельзя даже думать, во всяком случае пока. Любая неловкость и даже скандал лучше поспешного союза в результате случайной быстротечной страсти и пожизненного принесения себя в жертву ситуации, которую невозможно изменить.

Пирстон ясно увидел, что мистер Бенком повел себя как истинный островитянин, все приобретения которого лишь прикрывают традиционные понятия о браке. Торговец камнем не стал прибегать к общепринятому в подобных случаях средству лечения опрометчивости дочери, а предпочел дождаться последствий.

Мистер Пирстон же считал, что, успокоившись и осознав свое истинное положение, Марсия все-таки вернется к нему, несмотря на семейные разногласия. Общественного повода против такого поступка не существовало. По условиям рождения пара вполне совпадала. И хотя семья Марсии достигла большего благополучия, отчего могло возникнуть впечатление, что преимущества союза принадлежат одной стороне, Пирстон был подающим надежды, способным прославиться скульптором. Таким образом, брак не мог считаться недостойным женщине, не имевшей особых возможностей, помимо солидного наследства, поэтому, хотя и глубоко разочарованный, Джоселин все-таки считал необходимым оставаться в доступности по своему лондонскому адресу до тех пор, пока существовал хотя бы малейший шанс появления Марсии или письма с призывом присоединиться к ней, чтобы вместе отправиться к алтарю.

И все же ночами он то и дело слышал насмешливые голоса и саркастическое завывание ветра по поводу краткого неудачного романа, а долгими скучными бесцветными днями сидел в комнате и наблюдал печальный исход Возлюбленной из той физической оболочки, которую лелеял в последнее время, вплоть до полного исчезновения. Точного момента окончательного удаления Пирстон не смог бы назвать, однако, думая о Марсии, уже не находил в облике милых черт и не слышал в речи дорогих интонаций. Знакомство, хотя и бурное, оказалось слишком коротким для глубоких чувств. А вскоре пришло время, когда из надежных источников Пирстон получил два важных для себя известия. Первым стал брак Эвис Каро с кузеном. Второе состояло в том, что семейство Марсии отправилось в кругосветное путешествие, включавшее визит к родственнику мистера Бенкома – банкиру из Сан-Франциско. Отойдя от дел, торговец камнем слегка заскучал и, почувствовав, что путешествие благотворно повлияет на здоровье, решил ни в чем себе не отказывать. Пирстон пришел к выводу, что у Марсии не обнаружилось никаких нежелательных последствий вспышки страсти, и она отправилась в путешествие вместе с родителями. Больше всего его потрясло истинное, хотя и завуалированное, значение предпринятого турне: упрямое противостояние мистера Бенкома браку дочери с представителем ненавистного клана.