— Я не собираюсь принимать ничье Покровительство, — негромко, но твердо произнесла Илзе. Мать поперхнулась воздухом:

— Я что, до смерти тебя содержать буду?! Даже такую простую жизнь ты не способна нормально обустроить! Илзе Катарина Эртайн! Слушай свою мать!

— Я работаю и сама себя содержу. Мам, прости, что позвонила. Мне была нужна твоя поддержка, но, видимо, не сегодня.

— Поддержка? А что ты сделала, чтобы на нее рассчитывать! И не смей отключаться…

Илзе решительно провела ладонью над линком. Дура. Двадцать пять лет — а все еще дура. Каждый раз наступает на одни и те же грабли. Зачем звонила, мало было прошлого разговора? Одно хорошо — связь дорогая и родительница перезванивать не станет.

Две таблетки из блистера — на грязнокровок слабо действуют зелья — она запила водой и сморщилась. Соленая. Минеральная вода широко распространена в этом мире. И пить простую чистую воду — моветон, свойственным жалким провинциалам и грязнокровкам с Земли. Последних лишают даже фамилии, оставляя лишь имя. Если оно хоть немного созвучно принятым именам Иргарстонского королевства.

Ничего. Куратор Эртайн уйдет красиво. Ее проект использования оранжерей для лечения респираторных заболеваний у детей станет одним из краеугольных камней научной базы института. На Земле велись исследования влияния хвойных растений на легкие человека. И Эртайн воспользовалась этой идеей здесь, где эллы фанатеют от использования чудовищно сложных и магозатратных способов лечения.

Головная боль понемногу отступала. А одиночество и размышления о своих великих свершениях нарушили коллеги. Очевидно, Дария обзвонила всех сотрудников — профессора заходили, наскоро переодевались и выходили.

От общего кабинета до совещательной комнаты тридцать семь шагов и три ступеньки. Перед дверью — два вазона с голубыми розами. А рядом на стене — портрет основателя Гуманитарного института магии общего направления. Барон Искглиц, дородный господин с белоснежными баками и лукавой улыбкой. Под портретом висел свиток с выдержками из его трактата «О сути магии и науки».

Оставалось пять минут до начала собрания, и Илзе встала. Оправила толстовку, топнула белоснежными кроссовками — раз ей не позволяли забыть о своей грязнокровности, она не обязана выглядеть сообразно желаниям эллов. И узкие светлые джинсы с черной толстовкой прекрасно для этого подходят.

— Всем доброго дня, — поздоровалась она, переступив порог совещательной комнаты. Куратор Эртайн всегда приходила последней из преподавателей. После нее только ректор. Так завелось, и никто не спешил менять порядок.

Привычное место в углу сегодня было занято — новый член коллектива тоже предпочел спрятаться от чужих глаз.

— Всем доброго дня! — В совещательный зал влетел ректор, недовольно посмотрел на замершую Илзе и хмыкнул. — Капитан Гарвести, умоляю, уступите место куратору Эртайн. Она сидит там уже три года и явно не знает, что можно сесть в другое место.

Илзе поспешно села на ближайший стул. Но кто виноват, что тот был изрядно испорчен и просто не выдержал ее импульсивности. Поднявшись с пола, Илзе осторожно примостилась на соседнее сиденье и не осмелилась поднять глаз.

— Катти, аккуратней, — проворковала Дария, — мы не можем себе позволить часто менять мебель в институте.

— Да, действительно, — прошелестела Илзе. Ведь говорила же Арри не называть ее так. Глубоко вдохнула, сейчас куратор Эртайн попросит слово — и все встанет на свои места.

— Эрих, можно я скажу? — Мисс Никерс кокетливо поправила волосы.

Илзе поджала губы: неужели всегда кто-то будет мешать ее планам?